Олег Дивов - Выбраковка. Ночной смотрящий

Тем временем провисла ситуация с зачисткой соседних районов. «Старшие» поняли, что сами не справляются и пора создавать городскую «ночную команду» из людей – по образцу подразделений, работающих в мегаполисах. Такая группа была фактором риска, ее собирали вынужденно. Но сумасшедший превратился в серьезную проблему. Он уходил из рук преследователей, даже когда те нападали на его личную стаю, бродившую за ним по пятам. Собственно, это был единственный способ достать его – отслеживать упырей, инициированных не простым вампиром, а существом в ранге «мастера». Они всегда ищут «мастеров», надеясь хотя бы немного побыть рядом. И загадочным образом находят рано или поздно, как от них ни экранируйся.

Таких надо было побольше.

Это организовали.

Результаты превзошли все ожидания.

А одна случайная инициация просто ошеломила.

У Долинского брак сложился в целом удачно. Поженились без какого-либо расчета, от чистого сердца. К сожалению, через несколько лет выяснилось: супругам больше не о чем нормально поговорить, всегда один вынужден подлаживаться под другого. Они по-прежнему оставались друзьями и союзниками в бытовых вопросах, им было здорово в постели, однако временами Долинскому становилось очень грустно. Некогда счастливую пару накрыла распространенная проблема «одиночества вдвоем». Оба от этого страдали. Бросались друг другу на шею с объяснениями в вечной любви и потом какое-то время ходили радостные. Но все чаще легкое замешательство проглядывало в глазах напротив.

Увы, чересчур разошлись и их деловые интересы. Жена с самого начала не думала превращаться в замужнюю бабу. Она работала и была успешна, но с дальним прицелом на переезд в Москву. А амбиции Долинского вполне удовлетворялись локальными ресурсами. Он обоснованно полагал, что лучше быть первым в деревне, чем последним в Риме. Его типография и так печатала по большей части московские заказы. К тому же здесь у него, сына одного из бывших советских «отцов города», не водилось проблем с рэкетом, налоговиками, милицией, пожарными и другими кровососами среднего бизнеса.

При желании он сам мог кому угодно что угодно организовать. Его иногда просили «решить проблему», и Долинский не отказывался, это лишь укрепляло его позиции. Собственно, и «местным полиграфическим богом» он стал не с бухты-барахты. В демократическом обществе столь ценный ресурс, как типография, кому попало не отдают. А людей, связанных с ФСБ и кровно, и по делу, сторонятся одни интеллигентные соплежуи, оторвавшиеся от жизни.

У себя дома Долинский мирил поссорившихся силовиков, устраивал переговоры с бандитами, возил в багажнике чемоданы наличных, выполнял деликатные поручения Москвы – короче, обделывал темные делишки на пользу родного города. Один раз он чуть не залетел с липовыми избирательными бюллетенями, но стыдно ему не было, потому что наштамповать подделок упросили хорошие люди. И в беду не попал – те же хорошие люди его прикрыли.

Уголовников он поначалу опасался, уж больно они были страшные. Но их прибрал к рукам Олежка, который лет двадцать назад Долинского каждый день ловил и бил. Очень тот любил крикнуть с безопасного расстояния: «Косой, объелся колбасой!» А Олежка колбасу видел исключительно в кино и обижался. В первую «взрослую» их встречу мафиозный босс поманил Долинского к себе в кабинет, где приватно оттаскал за уши и заставил сказать: «Дядя, прости засранца!» И с тех пор Долинский на малой родине не боялся никого.

Есть своя прелесть в небольших городках – для тех, кто понимает.

Правда, иногда Долинскому казалось, что он живет как бы взаймы, получив все возможности по наследству. Но стоило перебрать в памяти личные достижения, и меланхолия отступала. Он просто был на своем месте, для которого идеально подходил.

Перебираться в столицу, выступать там собственным представителем, терять наработанное годами положение, оставлять типографию на управляющего Долинский не хотел. Он выдумал массу убедительных аргументов против отъезда. И только главного не мог привести – Долинский почему-то не любил Москву. Бывал там еженедельно и с безумным наслаждением возвращался назад.

Но Москва, как известно, бьет с носка и слезам не верит. Столица поймала его на другой крючок. По полиграфическим делам к Долинскому обратилась молодая женщина, тоже бывшая провинциалка, с которой он буквально через минуту разговора почувствовал удивительное душевное родство. Обычно это случается на резких контрастах. Жил с высокой блондинкой, втрескался в миниатюрную брюнетку. Но Долинского, который был однолюб и верный муж, сразило другое – перед ним сидела именно улучшенная версия его супруги. Умнее, живее, свободнее, интереснее во всех отношениях. К тому же коллега. Долинский влип. Его неудержимо тянуло к ней. Год-другой назад он знал бы, что делать: вздохнуть и забыть. А сейчас – пригласил женщину в ресторан, смотрел на нее, слушал и чувствовал, как пропадает, пропадает, пропадает… Мало ли, что замужем. А он вот женат.