Кеннет Балмер - Воин Скорпиона (сборник)

Галера мягко качнулась под нами, и Масперо вскочил на ноги.

— Мы причалили! — весело воскликнул он. — Теперь ты должен посмотреть Афразою — город савантов!

Мне теперь кажется, что нет иного способа описать этот город. Не раз я гадал: может быть, я и впрямь умер и попал на небеса. Сколько впечатлений, сколько чудесных прозрений, сколько красоты! Ниже по реке широкие хоррасы садов, молочных ферм и открытых выпасов в изобилии снабжали продуктами город. Повсюду пылали цвета, пронзительно яркий свет, и при этом имелось множество тенистых местечек для отдыха, покоя и медитации. Все жители Афразои отличались добротой и внимательностью. Это были веселые, мягкие и симпатичные люди, полные всех благородных чувств, о которых на нашей старушке Земле столь много говорят и которые так часто игнорируют в повседневной жизни.

Я, естественно, искал ложку дегтя в бочке меда, мрачную, тайную правду об этих людях, раскрывающую, что они обманщики, город лицемеров. Я искал подозреваемую мной принужденность и никак не мог найти. Со всей честностью и трезвой правдивостью я считаю, что если когда и существовал рай среди смертных, то находился он в городе савантов, Афразое, на планете Креген под алым и изумрудным солнцами Антареса.

Из всех открывавшихся мне каждый день чудес одно из самых величайших встретилось мне в первый же день, когда Масперо привел меня в растущий из озера город.

Мы покинули галеру и сошли на увешанный гирляндами цветов гранитный причал. Здесь толпилось много смеющихся и болтающих людей, и когда мы проходили к высокому купольному арочному входу, они весело кричали:

— Лахал, Масперо! Лахал, Дрей Прескот!

И я понимал, что «Лахал» — слово приветствия, слово товарищества. А когда лингвистическая пилюля полностью растворилась во мне и ее генетические составляющие нашли себе место у меня в мозгу, я понял также, что слово «Лахал», произносимое на валлийский лад, являлось приветствием для незнакомых людей, словом более формально-вежливым.

Растягивая губы, носящие непривлекательный изгиб суровости, в непривычной для себя гримасе улыбки, я поднял руку и ответил тем же приветствием.

— Лахал, — произнес я, следуя за Масперо.

Вход вел внутрь одного из громадных стволов. Покинув Землю в год Трафальгарской битвы, я не был подготовлен к тому, что комната, где я оказался, быстро поехала вверх, заставив меня согнуть колени.

Масперо хохотнул.

— Сглотни пару раз, Дрей.

На несколько мгновений заложило уши, потом слух восстановился. Теперь нет необходимости описывать лифты и подъемники. Но для меня они, надо сказать, были еще одним чудом этого города.

Во время пребывания в Афразое я невольно занимался поисками диссонансной ноты, червоточины в яблоке, которую подозревал и которую страшился найти. На Земле существовали способы принуждения, привычные и понятные для меня. Отряды вербовщиков сваливали свой человеческий груз на корабли-получатели, а с этих калош завербованные отправлялись на борт военных судов, несчастные, страдающие от морской болезни, испуганные, озлобленные. Плетка укротит их, приучит к дисциплине — наравне с теми, кто был принудительно завербован Билли Питтом. [8] По закону премьер-министра Уильяма Питта-младшего английские ВМС имели право принудительной вербовки на торговых судах. (Прим. переводчика.) Дисциплина была открытой и понятной, голой жизненной реальностью, необходимым злом. Здесь же я подозревал силы, действующие в темноте, подальше от глаз честных людей.

Впоследствии я увидел и изучил много систем контроля. На Крегене я встречал такие способы восстановления дисциплины и порядка, по сравнению с которыми все пресловутые индоктринации с промыванием мозгов в политических империях Земли кажутся нотациями седовласой учительницы в школе для девочек.

Когда подъемник остановился и дверь открылась, я подпрыгнул. Я понятия не имел ни о фотоэлементах, ни об их применении в самооткрывающихся дверях. Правда, по какому-то капризу моей памяти я знал среди прочего, что существует такая штука — то ли субстанция, то ли жидкость, то ли не знаю что, да и никто другой тогда тоже не знал — vis electrica, [9] Электрическая сила. (Прим. переводчика.) названная английским врачом Гильбертом. Слово происходило от древнегреческого electron — янтарь. Я также знал, что Хоксби [10] Английский физик XVIII века. (Прим. переводчика.) научился вызывать искры, и слышал о Вольта и Гальвани.