Сергей Малицкий: Легко (сборник)

— Маятник?

— Да. Действительно. Это маятник. Хотя это условность. Один из способов исследовать самого себя. Хотя маятник и не нужен. Это механический способ. Знаете, есть такие картинки. Смотришь — ничего. Какой-то узор или однородное поле. Но если посмотреть особым образом, изменить угол зрения, фокусировку, то вдруг обнаруживаются какие-то фигуры, которых обычным зрением увидеть невозможно.

— Я знаю, рассматривал.

— Ну, вот. Наш разум чем-то похож на это. Сначала вы сосредоточиваетесь и отключаетесь от всех внешних раздражителей. Берете этот маятник или ничего не берете и прислушиваетесь к самому себе. Погружаетесь внутрь себя. Разговариваете сами с собой. Или точнее молчите сами с собой, отключаясь от всех мыслей. И постепенно обнаруживаете, что ваше «я» состоит из нескольких слоев, составляющих, подсознаний. Как пирожное Наполеон. И эти слои отличаются от вас. Они способны давать самостоятельные ответы на заданные им вопросы. Они способны вспомнить что-то, что вы давно уже забыли. Они помнят каждый миг вашей жизни и, может быть, больше. Они могут пугаться чего-то, что не пугает вас. Совершать поступки, которых вы никогда не совершите. Именно эти слои руководят вашими действиями в экстремальных ситуациях. Они источники паники, ужаса, ночных страхов и, в то же время подвигов или ваших внезапных и необыкновенных физических возможностей. Я многое узнал, путешествуя внутрь себя.

— И к чему же привели вас эти путешествия?

— Ни к чему, — Алексей поставил чашку и снова откинулся на спинку дивана. — Заяц в состоянии ужаса может упасть на спину и разорвать лапами брюхо лисице. Но стоит обычным инстинктам вернуться в его головенку, как он, конечно же, предпочтет удрать. Вот если бы подсознанием можно было бы управлять…

— И вы попытались это сделать?

Алексей расстегнул рубашку и нащупал шрам.

— Видите это?

— Да, — ответил я и отчетливо вспомнил девушку в метро с точно таким же шрамом.

— Меня били, — сказал Алексей. — Я жил в обычном доме, в обычном городе, в обычной стране, которая равнодушна к своим детям. Мне было всего восемнадцать. Мальчишка, в сущности. Я выходил из дома редко. Раз в три или четыре дня. Только чтобы дойти до ближайшей сберкассы, снять небольшую сумму с книжки и купить продукты. Они подкарауливали и били меня.

— Кто они?

— Кто? — Алексей задумался на секунду. — Обычные мальчишки. Подростки. Парни моего возраста. По-своему, может быть, неплохие ребята. Просто их подсознание бурлило. Они что-то чувствовали. Они били меня, как чужого. Знаете, среди животных бывает нечто подобное. Вороны объединяются и изгоняют, а то и убивают ворону-альбиноса только потому, что она не такая. С этим можно было бы смириться, но это не могло продолжаться бесконечно. Да и больно же было, в конце концов. Я уже не говорю об унижении.

— И что же вы сделали? — спросил я.

— Вначале ничего. Старался выходить из дома тогда, когда их не было во дворе. Но это плохо помогало. Всем как-то не было до этого никакого дела, никто не мог или не хотел мне помочь, все взрослые предпочитали этого не замечать. Однажды, чувствуя свою безнаказанность, они даже бросили камень мне в окно. И тогда я…

Он замолчал.

— И тогда вы… — продолжил за него я.

— Я знал, что сам не смогу с ними справиться. В долгие часы, когда медитировал, погружался в глубины подсознания, я мечтал о мести. И еще о друге. Мне самому не хотелось меняться. Мне хотелось, чтобы был кто-то сильный, с большими руками, который расшвыряет этих подонков по подъезду и не даст им глумиться надо мной. Я летал в небесах фантазии. Я придумал ему имя, историю, всю его жизнь. Я наделил его внушительными бицепсами, добрыми глазами, беспощадным, отчаянным и неустрашимым характером, мгновенной реакцией и абсолютно здоровым телом. В своих фантазиях, конечно. Я даже беседовал со своим подсознанием, как с ним. И он отвечал на мои вопросы. Мы общались долго. Полгода. Пока он не вырвался наружу.

— То есть? — не понял я.

— Он вырвался наружу. Скорее всего, тогда его еще не было. Был какой-то контур будущей личности. Они постепенно становятся … людьми. Но они стремительно прогрессируют. Меня крепко побили. Я вошел в квартиру, умылся, с трудом остановив кровь из разбитого носа. Переоделся и сел за стол. Мучительно болела спина. Наверное, я медитировал. Потом все происходило как во сне. Я встал. Вышел из квартиры. Спустился вниз и увидел своих обидчиков. Они пили пиво и что-то бренчали на расстроенной гитаре. Мое появление их удивило. Только это удивление длилось недолго. Я сразу начал их бить. Точнее, не я…. Я смотрел.… Это было упоение местью. Я швырял их об стены. Я разбил об их головы гитару. Хорошо, что я никого не убил тогда. Один из них разбил бутылку и ткнул меня сюда, в горло. Я очнулся в больнице.