Сергей Юрьев - Жемчуг богов

Спиртного здесь в открытую не подавали, но у капрала с собой было. Плоскую стальную фляжку с маисовым самогоном он достал из нагрудного кармана и поставил перед собой на стойку. По мере ее опустошения рассказ терял связность, зато обрастал подробностями.

— …еще прошлой ночью к зенитной батарее черная лиса вышла с двумя хвостами и говорит человеческим голосом, дескать, гонится за мной красный беркут, когтями машет, а защитить меня, бедолагу, некому. Спасите, говорит, меня, а я добром за добро отплачу. Бойцы с перепугу палить по ней начали, а она стоит, дрянь такая, хвостами размахивает, и пули сквозь нее летят, как через тень отца Телмаха. Убежала все-таки. Ну, ребята думают, сейчас красный беркут прилетит, спросит, не пробегала ли лися с двумя хвостами… А еще, только тс-с-с, вчера радио заглохло. Командование еще молчит, но все знают, ха! и тоже молчат… А все после того, как над нами аггел-сокрушитель пролетел. Так что теперь уж точно — директории амба. Мне парни с радарной станции сказали. Он сперва то ли три, то ли два ихних истребителя завалил, а потом над Удоросо отбомбился. Так взрывы здесь слыхать было, кто угодно подтвердит. — Он схватил за плечо какого-то пожилого гражданина, который по неосторожности оказался рядом. — Эй, дед, подтверди!

— Угу, — подтвердил гражданин и был немедленно отпущен.

— Вот ты — инженер, а зачем было меня под дых локтем-то, а? — Капрал явно осмелел. — Я вот тебе не вру, а тебе со мной поговорить впадлу, старший по званию. Я, может, тоже кровь проливал за свободу и процветание.

Он схватил «лейтенанта» за погоны и начал трясти. Вико уже собирался его отключить, быстро и безболезненно, но в дверях показались солдаты с синими повязками на рукавах.

— Эй, придурки! — рявкнул начальник патруля через головы посетителей и начал проталкиваться вперед. — А ну, разбежались!

У Вико хватило выдержки, чтобы дождаться, когда офицер достигнет цели и лично заедет зарвавшемуся капралу по почкам. Два солдата не дали нарушителю воинской дисциплины упасть, а офицер взял со стойки флягу и понюхал пробочку на цепочке.

— Лейтенант, — обратился он уже к Вико, — вам разве не известен приказ команданте номер семьсот двенадцать, запрещающий офицерам и нижним чинам употребление спиртных напитков в зоне военных действий в случае объявления второй степени готовности?

Вместо ответа Вико дыхнул на собеседника.

— Прошу прощения, лейтенант.

За последние полчаса перед ним извинялись уже второй раз, а это означало, что он ведет себя правильно.

Капрала увели, да и публика сильно поредела после визита патруля. Было несколько странно, что «лейтенанта инженерного корпуса» не потащили в комендатуру для выяснения и даже, в который уже раз, не потребовали документы… Этому могло быть только одно сносное объяснение: им всем сейчас не до командированных из тыла, их всех что-то волнует, беспокоит и пугает… А значит, все то, что рассказал стремительно захмелевший капрал, могло оказаться правдой. Или почти все.

Допив свой сок, Вико решил, что ему необходимо хотя бы два-три дня, чтобы выяснить обстановку, прежде чем двигаться дальше…

Э. Н., 8 день, 19 ч. 10 м.

У города вырос горб. Консулат рядом с выросшим до небес серым уродливым сооружением казался игрушечным домиком, жилищем гномов, на котором успел посидеть медведь.

Пьетро Сатори перебрался вместе со штабом в портовый укрепрайон, который был отстроен года два назад и большей частью своей огневой мощи был обращен в сторону суши. Уже тогда было ясно, что война проиграна, и рано или поздно начнется эвакуация, которой нужно будет обеспечить надежное прикрытие. Наблюдательный пункт располагался в бетонном капонире, увенчавшем прибрежную гору Маро-Дьерро, и отсюда был виден почти весь город. Работы по восстановлению и реконструкции шли ударными темпами, и после взрыва эверийского крейсера в Вальпо не осталось ни одного человека, который бы сомневался в их необходимости. Два литейных цеха работали в три смены, и статуи владыки росли, как грибы после дождя, украшая перекрестки, площади и парадные подъезды учреждений. Тесса вчера заявила, что любой дом, возле которого нет изваяния, подвержен риску быть разрушенным, причем, без предупреждения. Сам Посланец после возвращения с последней боевой операции так ни разу и не покинул свою резиденцию — болел, наверное. Вся информация о его дальнейших планах поступала только от Тессы, но и она явно темнила, а ее советы по поводу путей умиротворения Посланца и использования его ни с чем не сравнимой мощи на общее благо все больше походили на приказы.