Урсула Ле Гуин - Инженеры Кольца

Его единственное украшение, оно же символ королевской власти, — золотой перстень. Следом за этой группой восемь крепких прислужников несут украшенный желтыми сапфирами королевский портшез, в котором на протяжении столетий не сидел ни один король, — это церемониальная реликвия давно минувших веков. Рядом с портшезом шагают восемь гвардейцев, вооруженных пищалями — таким же анахронизмом еще более варварского прошлого, но уже не пустыми, а заряженными пулями из мягкого металла. Следовательно, за королем следует смерть. За нею идут ученики ремесленных школ и коллегий, а также дети Королевского Очага — длинные шеренги детей и подростков в белых, красных, золотых и зеленых одеждах. Шествие замыкают несколько медленно и бесшумно движущихся темных автомобилей.

Королевский кортеж, к которому принадлежал и я, столпился на помосте из свежеоструганных досок около незаконченной арки Речных ворот. Празднество происходит по случаю окончания постройки этой арки, завершающей Новую Дорогу и Речной Порт Эргенранга, крупную операцию по углублению русла реки и строительству дорог, которая продолжалась пять лет и должна была увековечить правление Аргавена XV в анналах Кархида.

Мы стоим на помосте, довольно тесно столпившись в нашем промокшем великолепии. Дождь прекратился, нас освещает солнце, великолепное, ослепительное, предательское солнце Зимы.

— Жарко. Действительно жарко, — обращаюсь я к соседу слева. Сосед, приземистый темнокожий кархидец с густыми прямыми волосами, одетый в теплый, шитый золотом камзол из зеленой кожи, теплую белую рубаху и такие же штаны, с тяжелой серебряной цепью на шее, состоящей из звеньев шириною с ладонь, обильно потея, отвечает:

— О да!

Вокруг нас, столпившихся на трибуне, огромное количество обращенных кверху лиц жителей города, как отмель из коричневых круглых камешков, поблескивающих, будто крупинками слюды, тысячами внимательных глаз.

Сейчас король вступает на сходню из неоструганных досок, ведущую с помоста к вершине арки, несоединенные колонны которой возвышаются над толпой, берегами и рекой. Это вызывает в толпе движение и громкий шепот:

— Аргавен!

Король не откликается.

Госсиворы откликаются мощным нестройным ревом и умолкают. Тишина. Солнце освещает город, реку, человеческий муравейник на берегу и короля. Строители запустили электрический лифт, и пока король поднимается все выше, последний замыкающий арку каменный блок въезжает наверх и оказывается уложенным на свое место почти бесшумно, хотя весит около тонны, и заполняет проем между двумя камнями, образуя с ними единую дугу.

Каменщик с ведерком раствора и кельмой ждет на лесах, остальные рабочие спускаются по веревочным лестницам, как туча блох. Король и каменщик опускаются на колени там, высоко на лесах, между рекой и солнцем. Король берет кельму и начинает класть раствор на края замкового камня. Он не накладывает раствор кое-как и не отдает кельму каменщику, а вполне усердно берется за дело. Раствор, который он кладет, красноватого цвета, вовсе не такой, как во всей остальной постройке, поэтому, пять или десять минут понаблюдав за усердно трудящимся королем блох, я спрашиваю соседа слева, всегда ли замковые камни при строительстве закладываются на красном растворе, потому что этот же цвет я вижу вокруг каждого замкового камня в каждой арке Старого Моста, который так живописно соединяет берега реки неподалеку.

Утирая пот с темного лба, он — я вынужден его назвать «он», поскольку уже назвал его соседом, — отвечает:

— Много лет тому назад замковый камень всегда ставился на растворе из раздробленных костей и крови. Человеческих костей и человеческой крови. Не связанная кровью арка могла бы развалиться. Теперь для этого используется кровь животных.

Он часто так говорит — искренне, но сдержанно, иронически, как бы всегда помня, что я смотрю на все и оцениваю все, как чужой; исключительное явление для представителя столь изолированной цивилизации и государственного деятеля столь высокого ранга. Это один из самых могущественных людей в этой стране. Я не уверен в точном историческом определении его должности — великий визирь, премьер-министр или канцлер. Кархидское слово обозначает буквально «ухо короля». Он — правитель домена и князь, вершитель великих деяний. Зовут его Терем Харт рем ир Эстравен.

Читать дальше