Орсон Кард - В конуре

Выдвинув верхний ящик письменного стола, Мыкликлулн нажал на кнопку стоящего внутри прибора, и мощный пучок электромагнитных волн устремился к восьмидесяти миллионам собачьих будок южной Калифорнии. Каждая будка передавала сигнал дальше, и постепенно он облетел весь мир, попав в каждую точку земного шара, где стояла чудо-конура.

Когда энергетическая невидимая цепь замкнулась на последней будке, все они одновременно передали другой сигнал, способный за доли секунды покрыть расстояние в световой год, и сигнал этот разбудил миллионы информационных копий соплеменников Мыкликлулна, давно ожидавших заветной минуты. Не тратя времени зря, они устремились туда, откуда донесся сигнал, и путешествие их тоже заняло всего несколько мгновений.

Информационные копии миллионов разумных существ собрались вокруг зелено-голубой планеты и выслушали подробный отчет Мыкликлулна о том, что он успел здесь сделать. Соплеменники высоко оценили его труд, однако закон есть закон, и Мыкликлулна обвинили в убийстве арабского политзаключенного. Ему было приказано покончить с собой, и Мыкликлулн, гордый признанием соплеменников и высокой оценкой своих заслуг, с радостной улыбкой вынул револьвер и застрелился.

Информационные копии устремились к собачьим будкам, гостеприимно приглашавшим их в новую жизнь.

— Гав-уфф-ррр-ваф, — изрек пес Ройса и, как сумасшедший, запрыгал по двору.

— Пес явно спятил, — сказал Ройс, не разделяя собачьей радости.

Двум его сыновьям, наоборот, необычное поведение пса очень понравилось, и они со смехом принялись носиться вместе с ним. Пес дюжину раз обежал двор и без сил рухнул перед своей будкой.

— Гавв-ваф-грфф, — блаженно сказал он.

Потом подошел к Ройсу, подпрыгнул и лизнул хозяина в лицо.

— Ты меня всего обслюнявил, паршивец, — проворчал Ройс.

Выразив свои чувства к хозяину, пес двинулся к кипе старых газет, дожидавшихся отправки в макулатуру, стащил самую верхнюю и уставился в газетные полосы.

В этом время во дворе появилась Джуни, чтобы накрыть стол к ужину под открытым небом.

— Провалиться мне на месте, но мне показалось, будто наш пес читает газету, — сказал жене Ройс.

Джим, его старший сын, бросил палочку и потребовал:

— Робби, принеси! Я кому сказал? Принеси палку!

Пес, мгновенно усвоивший премудрости чтения и письма, сбегал за палкой, но отдавать Джиму не стал, а, зажав палочку в зубах, начал писать ею на земле.

«Здравствуй, человек, — написал пес. — Наверное, тебе странно видеть, что я пишу».

— Ну и ну, — заметил Ройс, прочитав это. — Джуни, ты только посмотри, что он тут накарябал. Необычный у нас пес, правда?

Он погладил собаку по голове и уселся ужинать.

— Интересно, люди стали бы платить за то, чтобы посмотреть на нашего пса?

«Мы не причиним вреда вашей планете», — написал Робби.

— Джимми, — окликнула сына Джуни, раскладывая картофельный салат по бумажным тарелкам. — Смотри, как бы наш ученый пес не попортил своими каракулями клумбу с петуниями.

— Идем, Робби, — сказал Джимми. — Побегал и хватит. Пора на цепь.

— Вррафф, — ответил пес, косясь на цепь и отодвигаясь.

— Папа, Робби почему-то не хочет меня слушаться, — пожаловался Джим.

Ройс, набивший рот сэндвичем с курицей и салатом, раздраженно встал.

— Что за нежности, Джимми? Если ты не сумеешь управиться с собакой, нам придется ее отдать. Не забывай, мы брали его для вас, нам-то с мамой и без собак хорошо.

Ройс схватил пса за ошейник и потащил туда, где стоял Джимми с цепью в руках.

Щелкнул карабин.

— Запомни, псина: трюки трюками, но если ты не будешь слушаться, я тебя продам. Понял?

— А-фф!

— Так-то вот. Думаю, ты запомнишь урок.

Пока четверо людей наслаждались ужином под открытым небом, пес следил за ними грустными, почти испуганными глазами. Ройсу стало неловко, и он отдал Робби свой недоеденный ломтик ветчины.

Вечером Ройс и Джуни всерьез обсуждали, нельзя ли будет заработать на неожиданно обнаружившихся у Робби способностях. Оба решили, что заниматься этим не стоит. Во-первых, дети любят пса и не захотят с ним расстаться. А во-вторых, заставлять животных выделывать разные трюки — жестоко. Все-таки супруги Джекобсон были весьма просвещенными людьми.

На следующее утро они искренне обрадовались, что приняли такое решение, поскольку все вокруг взахлеб рассказывали о необыкновенных способностях, внезапно появившихся у их собак. Выяснилось, что читать и писать умеет едва ли не каждая шавка. Но этим собачьи достижения не исчерпывались. Чья-то собака научилась разматывать садовый шланг и поливать цветы, а чей-то пес, разлегшись перед незажженным камином, одним взглядом заставил вспыхнуть огонь.