Александр Ильванин: Клуб любителей фантастики, 2007

Некоторое время они шли молча. Редактор поймал себя на том, что совершенно серьёзно размышляет над новой картиной человеческого бытия. «Куда подевалась моя критичность? В общении с этими фруктами самое главное вовремя трезво посмотреть на ситуацию со стороны. Избежать, так сказать, заражения».

— По-вашему получается, что человек одновременно живет в нескольких мирах, плавно переходя туда — обратно. Таков его способ существования. Но вы же сами говорили: отличия, пусть незначительные, существуют. Не может ли случиться так, что долгое пребывание в одном из миров настолько изменит ход событий, что в другом мире история пойдёт иначе? Пусть незначительно, но все же заметно глазу?

— Хороший вопрос. Я его тоже себе задавал. Если следовать вашей логике, то обязательно возникнут противоречия, но ведь они не возникают! Всё просто. Природа не терпит противоречий. Я даже примерно догадываюсь, как работает механизм регулирования мирового порядка. Вспомните эффект дежавю. Каждый человек переживал ощущение, что происходящее с ним в данный момент — с точностью до деталей уже когда-то случалось.

— Ложная память, — подтвердил Редактор.

— Совершенно верно. Так это принято называть. Только на самом деле память совсем не ложная. Когда события начинают принимать угрожающий для мирового порядка оборот, природа вмешивается и подбрасывает дежавю, псевдовоспоминание, подсказку, которая, как строка компьютерной программы, задает дальнейшее развитие истории. А форму воспоминания эта подсказка принимает просто потому, что творцом истории, как это ни банально звучит, является сам человек. Иного не дано. Остаётся только шептать в ухо самому себе и делать это, по возможности, так, чтобы вы не догадались, что вами управляют.

— Здорово, — восхитился Редактор. — Но тогда как объяснить ваше появление у меня? Ведь вы сами — ходячий парадокс, самая большая угроза устройству мира! Простите, я не хочу вас пугать, но, согласно вашей же теории, вас либо не должно существовать, либо, коль скоро вы существуете, вы в большой опасности. Мы тут с вами прогуливаемся, а в любой момент какой-нибудь водитель, например, может испытать это ваше дежавю и просто направить на вас машину! Да мало ли других возможностей?

— Я — природная аномалия, — со вздохом произнёс Последний Посетитель. — Патогенная зона. Отклонение от нормы. Урод. Даже не просто урод, а урод, возникший в уродливой среде. Я это прекрасно сознаю. Точнее, осознал. Совсем недавно. Поэтому-то я к вам и пришёл. Как только я всё понял, я страшно испугался. С некоторых пор я практически не езжу в метро. Стараюсь себя обезопасить. Но всё это — до поры до времени. К сожалению, мне удалось обнаружить лишь несколько точек перехода, а их может и должно существовать очень много. И самое плохое, что я могу ощущать только последствия перехода. Пока я нахожусь в этом мире, точку перехода мне почувствовать не дано… Да ладно, — внезапно оборвал себя Последний Посетитель, — не будем о грустном. Вот мы и к метро подошли. Здесь я с вами прощаюсь. Давайте поступим так.

Вы, просто для эксперимента, на следующей станции сделайте пересадку на кольцевую. Вдруг что-нибудь почувствуете или какие отличия заметите. А я к вам завтра зайду. Прямо с утра. Если, конечно, успею…

Редактор не стал смотреть вслед Последнему Посетителю. Вместо этого он поспешно нырнул в метро. Естественно, проездного у него не было, и пришлось пристроиться в конец небольшой очереди у касс. Всё было хорошо, буквально до последнего момента. Теория такая стройная. Факты забавные. Из всего этого что-то могло бы получиться. Но вот когда он заговорил об опасности… Опытному «газетному волку», Редактору, хорошо был знаком характерный блеск в глазах и суетливость, появляющаяся у определенной категории посетителей. Обычно это происходило, когда в разговоре удавалось затронуть какие-то скрытые рычажки в душе собеседника. Человек на глазах менялся. Темп речи, мимика и жестикуляция становились другими. Куда-то исчезала последовательность в изложении событий, убедительность. И это был уже симптом…

«Похоже, у нас клинический случай», — с огорчением подумал Редактор, машинально расплачиваясь за билет. В той же задумчивости он направился к турникетам, провёл перед зелёным глазом автомата картонной карточкой и дождался, пока прозрачные пластиковые двери откроются перед ним. До так называемой точки перехода всего лишь одна остановка. У него есть выбор: сделать пересадку на следующей станции и тем самым проверить на себе теорию Последнего Посетителя — или доехать до пересадки на внешнее кольцо. Оба маршрута примерно одинаковы по продолжительности.