Кейт Лаумер: Разрушители планет

Я безрезультатно прочесывал эфир в поисках передачи на частотах нашего взвода и внимательно вглядывался в ослепительное сияние ледяного покрова Сатурна. Моя скорость снизилась до девятисот километров в час — скорость улитки, — но все же была слишком высокой, и количество ударов по корпусу не уменьшалось.

Пол считает, что в атом месте есть то, ради чего стоит рискнуть карьерой, а возможно, и жизнью. Нечто, заставившее Краудера послать Gлодку, чтобы не дать Полу найти это место. Я еще не знал, для чего прилетел сюда, но пока оставался шанс, что Полу может потребоваться моя помощь, я должен быть здесь.

Внезапно завыли сигнальные устройства, запрыгала приборная панель, и мир разлетелся на куски.

Я плыл куда-то, словно пылинка среди роя обломков, несущихся вокруг мертвой звезды. Удар был все-таки очень сильным. Компьютер прозевал крупную глыбу, неожиданно появившуюся по курсу катера, и теперь я медленно приходил в себя…

Мне удалось разомкнуть веки. Приборная доска светилась мерцающими огоньками, и все они сигнализировали об опасности. Экран стереовизора излучал золотое сияние, переходившее в вишнево-красное и исчезавшее потом вовсе. Я с трудом заставил себя выпрямиться, проглотил кровь, наполнившую рот, и попытался сосредоточиться на циферблатах. То, что я увидел, не радовало. Кристоновый корпус, разумеется, не пострадал, но с тем, что было внутри, дело обстояло хуже: система жизнеобеспечения вышла из строя, главный двигатель не работал, кислородные баки были пробиты и текли. Я был еще жив, но это в любую минуту могло измениться.

Корабль, медленно вращаясь, двигался все еще довольно быстро. Тормозные дюзы работали с половинной мощностью. Однако мне удалось понизить скорость до тридцати километров в час, прежде чем из темноты выплыла длинная плита и приблизилась к кораблю. Она ударила в корму и усилила вращение корабля. Я насчитал еще два сильных толчка и полдюжины слабых, прежде чем мой курс совпал с курсом всего остального мусора. У меня было время разглядеть порез на щеке, опухший глаз и заметить, что давление в кабине составляет девять фунтов на квадратный дюйм при температуре пятьдесят шесть градусов по Кельвину, прежде чем я увидел корабль Пола Дэнтона, плывущий в нескольких ярдах от меня с открытым люком.

Мой скафандр был цел, этим и объяснялся тот факт, что я еще жил. Люк был поврежден, но мне удалось открыть его и выбраться под звезды. Я потратил несколько секунд на то, чтобы оглядеться, оттолкнулся и поплыл к кораблю Пола. Он стоял вертикально и медленно заваливался назад. Уже на расстоянии ста ярдов я увидел, что катер пуст. Снаружи следов аварии не было, значит, Пол был осторожнее меня, полностью контролировал свои действия, а это говорило о том, что именно сюда он и хотел попасть. И если только он все-таки не погиб, то должен находиться где-нибудь рядом, в нескольких ярдах от корабля. Единственным местом, где можно было спрятаться, были два больших валуна: один величиной с большой дом, далеко впереди, а другой поменьше — слева от меня. По наитию я выбрал дальний.

Я преодолел примерно половину расстояния, когда в моих наушниках раздался голос:

— Оставайся там, где стоишь!

Это не был голос Пола, следовательно, он принадлежал Хетчеру.

А потом я увидел корму Gлодки, выступающую из-за скалы, мимо которой я двигался. Я не остановился, не ответил, словом — никак не отреагировал.

— Ты у меня на мушке! — предупредил Хетчер, когда я был в пятидесяти футах от выбранной мной скалы.

Мне подумалось, что Хетчер не будет торопиться стрелять. Я нужен Краудеру живым, чтобы пытками вытащить из меня секреты. Эта мысль помогла мне преодолеть оставшиеся несколько ярдов. Потом я увидел, как расплавилась и растрескалась моя скала. Я бросился за нее с такой скоростью, что от удара о незамеченный выступ у меня перед глазами поплыли звезды, целые созвездия, которых нет на картах. И тут он выстрелил снова. Но я ухватился за валун и крепко держался за него, продвигаясь все дальше и дальше, пока не… уперся взглядом в мертвеца.

Пол дрейфовал в нескольких футах от скалы, руки его были раскинуты, словно он хотел ухватиться за нее. Шлем скафандра был открыт, и из него поднимался, словно прорастая, странный кристаллический цветок — фонтан красно-черной замерзшей крови. Лицо в шлеме распухло, глаза вылезли из орбит. У меня внутри все похолодело, словно выключился обогрев скафандра.