Владимир Журавлев - Обыкновенные инопланетяне

Они шли и шли, просто так, без особой цели. Вдали на трассе светили огоньками местные колымажки, в небе мигал, разворачиваясь на посадку, самолет, но здесь, на вечерней дороге, было тихо и пустынно, только дождь моросил да листва шелестела в диких парках.

— Что это растет? — спросила жалобно Кошка Мэй и прижалась к спутнику. — Вот это?

— Картофель, — улыбнулся мастер Чень.

— Картофель — очень вкусный… А не охраняется. У нас на Арктуре охранялся бы.

— Богато живут местные, — мечтательно вздохнул за ее спиной мастер Мень. — Поля не охраняют. Я бы свое охранял.

Они шли и шли дальше по раскисшей дороге. Вдалеке засветилась деревня — свернули вбок и снова шли. Приглядывались, узнавали деревья, радовались, когда вспоминали названия — и шли дальше.

— Мэй Мао, мы бы все равно вернулись, — виновато сказал мастер Мень. — Мы чувствовали, все чувствовали. Надо было уйти от точки перехода, а не уходили. Плавни — они…

— А это что? — спросила Мэй и подозрительно хлюпнула носом.

— Силосная яма, — вздохнул гвардеец. — Здесь траву хранят.

— В яме?! Она испортится!

— Такую и надо. Ну странный это мир, Мэй, нам никогда не понять. Не оплакивай его.

— Я оплакиваю свои надежды, — тихо сказала Кошка Мэй. — Нас всех убьют, верно?

Гвардеец подумал.

— Попытаются, — честно признал он.

— Не надо пытаться! — грозно сказал мастер Мень. — Орден воинов динго сам всех убьет!

— Что не защитили последнего императора тогда? — возмутилась Робкая Весна. — Не смогли, а сейчас сможете?

— Тогда решили не вмешиваться в дела людей, — буркнул здоровяк. — Неправильно, выходит, решили. Вот вмешаемся!

— Ты вмешаешься, — уточнил гвардеец. — Или не ты, или все? Тогда ты — не очень простой воин динго!

— Патриарх, — признался Мень. — Нас мало осталось.

Кошка Мэй возмущенно всплеснула пальцами. Что за команда собралась в этот раз? Все — как игрушки-перевертыши! Повернешь — а она другая! Только бабушка Нико — обычная бабушка, обычная такая убийца, остальные непонятно кто!

— Ну команда! — развеселился гвардеец. — Мень — патриарх ордена из легенд, Робкая Весна — разведчик-наблюдатель от мира Крылатых Властителей, Мэй Мао — целая Крылатая принцесса!

— А сам? — ругнулась Кошка Мэй, и гвардеец отчего-то смутился, как будто попала куда-то метко Кошка.

Так и гуляли они, дружески переругиваясь, и вернулись к точке перехода уже ночью.

— Может, нацеловалась с Сашей госпожа Тан и ушла? — злобно сказала Робкая Весна. — Лучше, чтоб ушла! Не нужна она! Мастер Чень! Не говоришь Кошке Мэй всей правды, бережешь Кошку, жалеешь даже — так я скажу! Мэй Мао, у тебя крылья не развернулись! Знай, опасны крылья! Умереть даже можешь! Крылья принцессы не всякий удержит, силы нужны! Не хватит сил, и сгоришь. Еще не поздно отказаться, Мэй Мао. От крыльев отказаться никогда не поздно. Мастер Чень не знает, а я знаю, я пилот из небывалых! Скажешь нужное слово, и откажешься. Останешься Кошкой, зато живой. А не скажешь слова — примешь на крылья всю тяжесть мира, все его беды и радости. И сгоришь, если сил не хватит, как Иаллованна сгорела! А у тебя и крылья не развернулись. Вот правда, Мэй Мао, знай ее!

Кошка Мэй беспомощно оглянулась на гвардейца, как привыкла в последнее время оборачиваться. Но мастер Чень на этот раз не оскалился ободряюще, не дал совета, даже по спине не погладил и ниже. Гвардеец напряженно вглядывался в темноту. И Робкая Весна вдруг раскинула руки в призыве своего байсина, готовая в любой момент сорваться в бой. Кошка Мэй быстро огляделась. Вроде все как обычно. Вон окна светятся в доме Саши. Значит, не ушла еще госпожа Тан, не нацеловалась с избранником. Где-то далеко рявкали господарские твари, тревожно рявкали, но кто их поймет отчего, может, покормить забыли. Шуршала на соседней улице какая-то колымажка, но они часто шуршат…

Бабушка Нико внезапно появилась из темноты.

— Струны, — улыбнулась она тонкими губами. — Струны мира дрожат, а мы чувствуем. Сказала слово неосмотрительная госпожа Тан, и запели струны! Ох, правду утверждал Творец — в начале было слово! Урод ты, Творче, на нас слабых мир бросил! Убить бы тебя, да бессмертен!

Очень странно говорила бабушка Нико, и больше она не казалась Кошке Мэй обычной бабушкой. Даже бабушкой — не казалась больше.

— К бою! — решила Кошка Мэй, доверилась своей кошачьей интуиции.

И первой метнулась к кустам.

И тут яростно загрохотали автоматы, боец Вуй на мгновение проявился прямо на дороге, шарахнул чем-то убойным по точке перехода — и вспыхнул, получив заряд в грудь. Но не упал в грязь, не стал сбивать жгучее пламя, а только оскалился и продолжил садить в темноту очередями. И отметила Кошка Мэй — боец защищал ее, вовсе не путь к дому, где целовалась с Сашей беспечная его госпожа!