Владимир Журавлев - Обыкновенные инопланетяне

Женщина криво усмехнулась — и незаметно положила ладонь на крепление дыродела. Прощай, недолгая подруга…

И тут земля дрогнула и уплыла у нее из-под ног. Во второй раз за ночь.

Очнулась она на обочине дороги, щекой в мягкую пыль. Все еще ночь, значит, и в этот раз несильно ударила господарка. Могла бы убить, а не убила. Значит, нужно что-то господарке от живой Кошки.

— Кошка Мэй очень-очень хорошо стреляет! — жизнерадостно сказала над ней нюйка. — Пусть извинит Кошка Мэй, что сразу парализатором стукнула, стрельбы дожидаться не стала!

Кошка Мэй осторожно повернулась на бок, и улыбка медленно сползла с личика нюйки, потому что в глаза ей уставился прицел дыродела.

— Думала, рано ударила, а получилось, что поздно, — пробормотала нюйка. — Кошка Мэй — быстрая Кошка, быстрее не пожелаешь. Привела оружие в стрельбовое состояние, я не заметила…

Они стояли на ночной дороге и внимательно следили друг за дружкой.

— "Призраки", — напомнила нюйка нахально. — Немножко информации, лично для меня, да-нет? Как подруге.

— Из дыродела промеж глаз — как подруге!

— Мне надо. Очень-очень. Сильная разведка ушла за Уй Лицзинь, за боевиками ушла. Искала боевиков, нашла "Призрака". Так странно, так необычно. И очень опасно. Императорская семья славится злопамятством! Где императоры, там и "Призраки", да-нет? Завтра тайная разведка пойдет "Призраков" искать, и полиция пойдет, шпионы корпораций пойдут — все страшатся возврата императорской семьи, все пойдут! Мне надо, чтоб правильно шли. Станция перемещений — в плавнях. Мне в плавнях порядок нужен, и чтоб работали! Чтоб шпионы куда надо шли, по сторонам не глядели. Знать бы немножко, как так "Призрак" вместо боевиков попался, лучше могла бы руководить! Совсем-совсем немножко, как подруге знать бы, э?

Кошка Мэй думала. И думала, и думала… Мэй-чмэй, как сложно! Порядок в плавнях нужен, права господарка! Сказать, что Робкая Весна — не императоров "Призрак", сама по себе птица? Лишиться защиты — или наоборот будет? Вуй, как много от доверия зависит!

Ударили по глазам светилки, и с рычанием остановилась местная колымажка. Хорошая колымажка, чуть ли не с летательным допуском, как поняла Кошка Мэй. Опустилась ветрозащита, и абориген заорал противным голосом "бла-бла-бла". Другие из колымажки поддержали странными звуками, Кошка Мэй уже знала, что назывались они — "ржать". Ничего не поняла Кошка Мэй, но догадалась. Развернула дыродел и пробила колымажке колеса. Вот так, чтоб не ржали аборигены, чтоб мимо себе ехали, летели даже. Абориген перестал орать, вылез и озадаченно склонился над колесом. Кошка Мэй и ему врезала — парализатором. Из колымажки заорали.

— Кеззлы! — коротко ответствовала Кошка и пошла к колымажке.

Нюйка с огромным любопытством смотрела, как брызнули в темноту аборигены, своего из команды даже бросили.

— Кеззли?!

— Они и есть! — буркнула Кошка Мэй. — Идем, госпожа Тан.

— Быстро-быстро идем? — догадалась нюйка. — Сканеры глушим, подгляд-глазки смотрим? Кошка Мэй местных господарей стреляла, понимаю вся! Кеззли? Так странно. И любопытно!

— Не господари они. Кеззлы…

— Маскулины? На колымажке?!

— Не маскулины. Нет здесь великого деления, все в господари стремятся-рвутся, совсем тухлый мир, хуже, чем в плавнях!

Нюйка озадаченно затрепетала пальчиками, даже остановилась — а Кошка Мэй вдруг впала в какое-то возвышенное состояние. На одно мгновение открылась ей истина, такая, какой видел ее, наверно, каждый день старый мудрый Ян Хэк. Факт к факту, как говорил он, и потом щелк — и сложилась картина. Нет здесь белхалаш, нет и не было никогда! Все в господари рвутся, вот как! Однополярный мир, бесконечная пирамида власти… Потому и не работают ответственно местные белхалаш, воруют местные, бракодельничают еще, но не работают. И не будут никогда местные стремиться к честной работе. Зачем работать честно? У местных каждый грязный маскулин себя господарем мнит! Пусть маленьким, крохотным даже, пусть только перед своим напарником — но господарем! Господарь не работает — господарь распределяет! Потому так тянутся местные к дорогим колымажкам — чуть ли не с летательным допуском колымажкам! Не нужна колымажка, пешком на работу правильней ходить — а тянутся. Потому что едет юный идиот-маскулин в колымажке и мнит себе — он господарь! И ему хорошо. Потому не полыхают рабочие бунты в этом мире, не стреляют меткие боевики господарей — потому что все хотят таковыми стать. И признают право господарей на бесчеловечную жизнь. Тайно признают, внутренне — но сильно-сильно. И сами так хотят. И получается, что еще труднее Кошке Мэй орден создавать придется! Придется даже не орден — из местных маскулинов воспитать достойных белхалаш, вот как! Вуй, из небывалых задача, как бы не опозориться…