Андрэ Нортон - Нет ночи без звезд

Мирддину теперь редко выпадала возможность ускользнуть в пещеру к зеркалу, и он постоянно испытывал раздражённое нетерпение. К тому же мальчик не знал, многому ли его успели научить. Однажды ему удалось убежать в пещеру, к волшебному зеркалу. Возможно, по чистой случайности, а может и нет, но он в этот день задержался перед зеркалом дольше обычного. Когда он выбрался из расщелины, сгущались сумерки.

Боясь, что ворота крепости закроют, он побежал вниз по склону меж скалами, думая только об одном: как бы поскорее добежать до дома клана. И не заметил подозрительных скользящих теней, пока чья-то рука не ухватила его за лодыжку. Он упал и от удара едва не потерял сознание.

Сильные руки прижали его к земле. Он тщетно пытался сопротивляться. Кто-то ухватил его за волосы и повернул голову, чтобы разглядеть лицо.

— Слава милосердной троице! — радостно произнёс кто-то. — То самое отродье! Сам пришёл к нам в руки, как петух за зерном.

У Мирддина не было возможности рассмотреть своих похитителей. На него набросили плащ, кисло пахнувший смесью человеческого и лошадиного пота. Поверх плаща повязали верёвку, так что мальчик превратился в беспомощный тюк, который любой торговец может легко бросить на спину лошади. И вот, подобно такому тюку, он лежит на спине лошади, голова его свесилась и подскакивает на каждой неровности дороги.

Вначале мальчик подумал, что попал в руки отряда саксов. Тогда почему они сразу его не убили? Он попытался рассуждать спокойно и тут же вспомнил, что говорили похитители на его языке. Именно он был «отродьем». Очевидно, они искали его. Но зачем он им?

Мирддин с трудом дышал под плащом, отчаянно пытаясь сохранить мужество. Очевидно, он чем-то ценен… Как раб? Нет, рабов достаточно. Из-за того, что он родственник Найрена? Но ведь вождь клана теперь Гвин…

Голова его свисала со спины лошади, от неудобной позы в ней шумело, мальчика начало тошнить. К тому же очень трудно было бороться со страхом.

Долго ли продолжалась эта пытка, Мирддин не знал. Он был почти без сознания, когда его сняли с лошади и без церемоний швырнули на землю.

— Осторожнее! — приказал кто-то. — Помни, он нужен живой, а не мёртвый.

— Дьявольское отродье, такие приносят беду, — ответил другой.

Кто-то ухватился за плащ, но Мирддин не мог даже пошевелиться. Чьи-то руки сомкнулись вокруг его тонкой талии. Человек, так грубо тащивший его, в темноте виднелся лишь смутной фигурой. Мальчику прочно связали руки. Потом рывком проверили прочность верёвки, и только тут Мирддин смог рассмотреть окружающих.

Фигуры появлялись и исчезали, и он не знал, сколько их. Слышно было, как переступают лошади. Ночь очень холодная, а ледяная земля, на которой он лежал, вызывала безостановочную дрожь. Похитители молчали, и мальчик по-прежнему не знал, кто они. Впрочем, теперь он был уверен, что это не саксы.

Кто-то подъехал к небольшой поляне, где они остановились. Одна из скорчившихся фигур поднялась на ноги и пошла навстречу пришельцу.

— Он у нас, лорд.

Ответом было хмыканье, затем всадник сказал: «Тогда поезжайте. Не время отдыхать. В конце концов, в нём кровь Найрена, и клан не оставит его без отмщения. Торопитесь. У Зуба Гиганта вас ждут свежие лошади.»

И всадник исчез в темноте ночи. Мирддин услышал недовольное ворчание.

Снова мальчика посадили на лошадь. Только на этот раз он сидел в седле; верёвка, пропущенная под животом лошади, стягивала его ноги. На него опять набросили плащ. Голова у него отчаянно болела; он изо всех сил боролся с обмороком, опасаясь упасть на землю и быть затоптанным, прежде чем всадники подхватят его.

Они ехали всю ночь, остановившись лишь один раз у высокой скалы, которая действительно могла быть зубом, вырванным из чьей-то огромной ужасной пасти. Тут они пересели на свежих коней. Мирддин погрузился в туман страха, боли и недоумения. Никто не разговаривал с ним, не заботился об его состоянии. Всё его тело превратилось в сплошной синяк, и каждый шаг коня вызывал новый взрыв мучительной боли. Однако он сжал губы, решив, что никакая боль не вырвет у него крик.

Они спустились с холмов. Рассвет застал их на одной из дорог, построенных римлянами. Только теперь Мирддин смог разглядеть своих похитителей. Они выглядели так же, как и люди клана Найрена, только с незнакомыми лицами. Из десяти человек восемь — обычные копейщики, какие могут служить вождю любого клана.

Но поводья коня Мирддина держал человек в искусно сшитом алом плаще, правда, изорванном и перепачканном. Его волосы цвета полированной бронзы спускались ниже плеч. Толстогубый рот скрывался в густых усах и щетине: видимо несколько дней его полных щек не касалась бритва.