Валентин Шатилов - Магнолия

После дутья палец вроде чуть поостыл, и она решила проверить результаты своих усилий.

Оказалось. Боже мой, да это просто смешно! Это ж не результат, это ж... Ну просто руки опускаются...

Вот так Виктор однажды пилил железный штырь. Надумал делать пистолетик, быстро нашел подходящую деревяшку, подстругал ее перочинным ножиком получилось что-то вроде похожее. Но явно не хватало ствола или - как там оно называется? - дула, в общем, того, откуда пули вылетают. Недолго думая, Виктор подобрал около сарая толстый железный штырь, прикрутил леской к деревяшке солидненько так получилось. Только длинноватый штырек попался - слишком выпирал. Но Виктор слетал к Юрку, выцыганил ножовку по металлу и пристроился здесь же, возле сарая, на бревнышке отпиливать до подходящего размера. Буквально несколько раз провел - глядь, поперек ржавого штыря пропилилась такая блистающая белая борозда! Как Виктор тогда расхвастался! "Видала: дело мастера боится!" А потом пилит-пилит дальше, пилит-пилит - бороздка какая была, такая и осталась. Разве что опилок блестящих прибавилось. Вот так мучился он мучился - минут двадцать! Или даже сорок. Потом принялся гнуть этот штырь по месту распила - отломить хотел. Куда там! Вроде уже и согнул - а разогнуть не может. Да злится! Кричит, зубами скрипит! Так и бросил свой пистолетик, не доделал.

"Ну уж дудки!" - Магнолия сжала кулаки. Одно дело - пистолетик, а другое дело - здесь. Я эту дверь добью!

И вновь со всей решимостью она приступила к двери. И уже не отступала, не дула на палец, хотя припекало основательно. И ее усилия увенчались успехом: палец провалился сквозь металл!

Отдернув руку, она заглянула в дырочку. То, что она там увидела, ее поразило крайне неприятно. Дырка была не насквозь - куда там! - преодолен был только первый слой дверной обшивки. Под металлом явственно проглядывало дерево. О, как это было тоскливо... Столько времени потрачено, а еще деревянная дверь, еще металлическая обшивка с той стороны...

- Вот же... - Магнолия запнулась, мысленно пытаясь подобрать подходящее определение, и закончила совсем ругательно: - Гадины!

Подумала и прошептала упрямо: "Нет уж - пробьюсь!"

Но это было только благое пожелание. Когда она снова приставила к двери указательный палец - вернее, вставила его в дырочку, - выяснилось, что от соприкосновения с деревом палец не нагревается и ничего не излучает.

Она попробовала опять на металлической поверхности - там работало: между кожей и металлом происходило как бы короткое замыкание, и металл хоть и медленно, но превращался в труху. А вот с деревом - ну никак! Нет короткого замыкания, и все...

6

С холодным презрением глядела Магнолия на плоды своих усилий. Что, доигралась? Эта игра ей совсем не нравилась. Ну ни капельки. Ведь ничего нельзя поделать. Дурацкая игра какая-то. А с какой стати что-то делать? Вот не буду больше ничего делать - стану вот и буду стоять!

Стоять-то, конечно, можно - но это, наверно, один из самых худших вариантов участия в игре. Уж таким образом из игры точно не выберешься держи карман! Единственный выход - постараться выломиться из правил. Так сказать, убежать с шахматной доски.

Магнолия вспомнила огромный, голубовато-ослепительный земной шар, ледяную, бесшумно распрямляющуюся металлическую паутину, затягивающую ее руку, и машинально глянула на эту руку. Да нет, вот она, здесь, не осталась в космическом пространстве. И синяк на месте.

Магнолия так задумалась, покусывая губу, что вздрогнула и перепугалась, когда ключ со стуком вошел в замочную скважину с той стороны двери и два раза повернулся, звонко пощелкивая.

Отпрянув от двери, она замерла. "Что ж это будет, что?" - сжав руки у подбородка, она затаилась - такая беззащитная, такая неловкая...

Дверь приоткрылась, колыхнув воздух, и в карцер спустился, пригибаясь под низкой притолокой, солдат. Он держал перед собой поднос, прикрытый салфеткой. Второй солдат, с автоматом наперевес, не зашел - остался возвышаться с той стороны, готовый в нужный момент на все.

Вошедший осмотрелся по сторонам, прилаживаясь, куда поставить поднос. Стола не было, и он поставил прямо на топчан. Выпрямился, с веселым интересом поглядел на Магнолию, зажавшуюся под стенкой. Такой высокий парень, худощавый, молочно-блондинистый. Он не боялся, и поэтому не был страшен. Встретившись с его зеленовато-серым любопытным взглядом, она распрямилась, опустила руки, а он, так и не сказав ни слова, круто, как по команде "кругом", повернулся, промаршировал обратно к двери, там, под металлической перекладиной, опять пригнулся - и вышел, оставив после себя ощущение чего-то уютного и доброжелательного.