Анатолий Бурак - Рыба в воде [СИ]

Здесь и дурные и хорошие стороны строго уравновешены. Нет нужды уточнять, что от соискателя требуются терпение, упорство и смелость. Сами условия отсекают всех не обладающих этими свойствами. Нет нужды писать, что нужен одинокий человек. Нет нужды оговаривать, что он должен быть помешан на раскопках, — никто, кроме помешанных, и не откликнется. Их может быть трое, но для двоих оплата окажется слишком низкой. Третьего привлечет награда. По-видимому, если мы предложим орден св. Михаила, заинтересуются двое, а если предложим орден Британской империи, не заинтересуется никто. В нашем же случае заявление будет одно. Соискатель не в своем уме, но это неважно. Именно он нам и требуется».

Я помимо воли рассмеялся.

— В десяточку, Семён Викторович. И, должен признать, что был не прав.

— Так может и займёшься? — Съехидничала Рита.

— Ну уж нет, дорогая. — Стал отнекиваться я. — Это выше моих скромных возможностей.

— Не мучай его, Ритка. А объявление я сама составлю. — Это Ленусик пришла мне на помощь. Вернее, зная меня как облупленного, просто спасала положение.

Я облегчённо вздохнул, но не тут то было.

— Рано радуешься, Юрка. — Вкрадчиво промурлыкала коварная. — У меня для тебя есть особое поручение.

Делать было нечего и я вздохнул.

— Ладно уж, давай.

— Бред какой-то. — Я ошеломлённо покрутил головой, не в силах поверить в очевидные факты. — Чтобы в наше время, в двадцать первом веке, кого-то убили за колдовство?

— В том-то и дело, что бред. Целые народы, оказывается, до сих пор верят в подобную чушь. Ну, пусть не народы, — поправилась Ленка, — но довольно многочисленные группы людей.

— Хотя, в общем-то, боятся они вполне обоснованно. — Заключил я. — И если это действительно одна из нас, то их опасения оправданы.

— Вот я и говорю, стоит слетать и посмотреть на месте, что и как.

Слетать так слетать. Дурное дело не хитрое. Тем более, в самом деле, варварство какое-то.

Речь шла о том, что в одной из Южно-Африканских стран была убита молодая девушка. Причём, убийцей являлся не какой-то конкретный человек, а целая деревня. Убили несчастную за колдовство. К счастью, неподалёку оттуда обреталась съёмочная группа Си-Эн-Эн и дело предали огласке. Но — поздно. Камера оператора засняла только обезображенный труп да толпу чернокожих крестьян стоявших вокруг тела жертвы. Тут же, весь обряженный в перья, крутился какой-то обезьян, по-видимому, колдун местный. На шее у него, на простом кожаном шнурке, болтался кусочек, то ли стекла, то ли горного хрусталя, в котором Ленка безапелляционно опознала один из женских талисманов.

Вот так вот. Оказывается, обладание «убежищем» не делает нас всемогущими. Хотя, это и так давно известно. Я невольно поёжился, вспомнив, как «взяли в плен» и оставили умирать меня самого. И на старуху, как говориться, бывает проруха. Хотя, как вы понимаете, старух среди представителей народа Дромоса не бывает. Так и эта несчастная была молода и могла бы ещё жить да жить. Если бы не беспечность и не доверчивость. Ведь, как я понимаю, для того, чтобы захватить, её должны были «обезоружить». Так что, в какой-то мере наивная девушка сама виновата в своей беде.

Но, тем не менее, даже и будь она самой обыкновенной девчёнкой, я бы всё равно попёрся в эту чёртову Африку. Есть в этом, я имею в виду таком вот культовом убийстве, что-то такое… Нехорошее… Блин, как будто в убийстве обыкновенном имеется какая-то прелесть. И вообще, жизнь человеческая священна и, как человек, с детства воспитанный на идеях гуманизма я, вольно или невольно всегда становлюсь на сторону жертвы. Так что, путь мой лежал в одну из стран чёрного континента, и на десять часов назад.

По счастью, никаких серьёзных событий в этот отрезок времени не происходило. Я тихо мирно спал себе, отдыхая после неправедных трудов, но зато с абсолютно спокойной совестью.

— Пойдёшь со мной? — Спросил я Ленку?

Но та только помотала головой.

— Думаю, сам справишься. Да и вообще… — В голосе её звучала такая истома, что я невольно улыбнулся.

Что ж, ничто человеческое нам не чуждо, и каждый имеет право на личную жизнь. А с этим тёмным племенем я и сам разберусь. То есть, и разбираться не буду. Просто-напросто возьму несчастное дитя в охапку и заберу оттуда. В конце концов, каждый имеет право жить. И не какому-то там шаману решать, у кого эту самую жизнь отнять. По политическим, расовым или религиозным признакам. Не говоря уже о том, что своих мы не даём в обиду.