Анатолий Бурак - Рыба в воде [СИ]

Спустившись в подвал, и по пути усыпив ещё одного служивого цербера, я снова мысленно извинился и «вытащил» Ленку. Моя бессменная напарница покрутила головой, озираясь, и кивнула на стальную дверь.

— Это здесь?

— Похоже. — Согласился я. Ну что, ломаем?

— Давай.

И мы, облачённые в модули, дружно надавили. Как и все нормальные двери, эта открывалась наружу и, по логике вещей нужно было бы тянуть на себя, но это бы мало что дало. И мы действовали с точностью до наоборот. Сразу что-то заскрипело, потом заскрежетало и, наконец, с громким хрустом стальная коробка подалась, лопнув в местах сварных соединений. Ещё немного пошатав, мы втолкнули её в помещение, являющееся конечным пунктом нашего варварского набега. Само собой, поднялись тучи пыли и, дабы не расчихаться, мы опустили лицевые щитки.

Он находился в том же законсервированном состоянии, в каком его доставили сюда с Земли-2. Забитые ящики даже не вскрывали, и они успели здорово покрыться пылью, к которой теперь с нашей помощью добавился налёт извёстки. Собственно, моего участия больше не требовалось, так что я скромненько постоял в сторонке, глядя как Ленусик лихо расправляется с тяжеленными ящиками. Едва Лена закончила, как я сразу же начал сомневаться и, почесав репу, для чего пришлось приподнять щиток и, само-собой чихнуть, высказал предложение.

— А, может, сделать дубль-два?

— В смысле, один комплект у нас, а другой пусть остаётся. — Сразу же врубилась Ленка.

— Ну да. Судя по пыли, он здесь ещё долго простоит. Так зачем ворошить осиное гнездо?

— Что я слышу, Юрка? Ты, пофигист, каких свет не видывал, испугался?

— Да нет, вроде. — Стал отпираться я. — Совсем ни чуточки. Просто пионерское прошлое не даёт покоя.

— Какое прошлое? — Не поняла она.

— Ладно, не бери в голову. — Махнул я рукой. — В конце концов, всё и так достаточно запутанно, так что не будем усложнять и без того непонятную ситуацию. — И я протянул ей руку. — Ну что, «пошли»?

— Давай сначала на поверхность выберемся. — Остановила меня Ленка. А то ведь там, насколько я помню, никаких катакомб не нарыли.

И в самом деле, занятый мыслью об этической стороне дела я как-то упустил из виду, что, «выйдя» на Земле-2 мы бы оказались на глубине десятка этажей. И чёрт его знает, как повёл бы себя коридор. Скорее всего бы не открылся, или же мы оказались бы замурованными в толще земных недр. Хотя, если верить Аббату, он же Гроссмейстер, всё это лишь фикция, плод нашего воображения, я имею в виду коридор. На самом деле это гораздо больше и намного сложней. И вопрос «входа-выхода» это лишь дело зашоренности моего воображения. Воспитанный на евклидовой геометрии, я просто не могу себе вообразить что-то другое, и вынужден прибегать к каким нибудь пространственным ориентирам, чтобы не съехать с катушек. Отсюда и река, вполне, на мой взгляд, осязаемая, и отстояние разных реальностей друг от друга.

Но, дабы не уподобиться той мухе в супе, мы поднялись в лифте на поверхность и даже на десятый этаж. И только затем «перешли». Не всем же пользоваться Дромосом с виртуозностью Гроссмейстера, да и не всегда прямой путь является самым коротким.

Модули перед визитом «ко мне» в гости Ленка «забрала» в свою интерпретацию коридора, а потому мы снова пересел на велосипеды и споро закрутили педали.

— Лен… — В моём голосе звучала нерешительность.

— Что?

— Да вот, я всё голову ломаю, чё это Профессор так засуетился. Вроде с самого начала был ярым противником каких либо действий. И даже против «акции возмездия» возражал так, что. Казалось, готов придушить кого нибудь. А тут вдруг такая кипучая деятельность?

— Именно из-за Акции возмездия он так и суетится. Ведь, как ни крути, а противостояние неизбежно. Вот он и загорелся идеей ассимиляции, смешения двух наших культур до того, как и мы, и они будут поставлены перед фактом обоюдного существования.

— Нужны мы им, как же. — Разочаровано протянул я. Это только в коммунистических утопиях пришельцы добрые и мудрые. В реальной жизни в дальние страны людей гонит голод и сопутствующая ему злость.

— Так то теперь. А лет триста назад…

Повисла небольшенькая пауза, минут эдак на десять, в течении которой я пытался окинуть своим беспечным умишкой перспективы. Опять замаячили тень «Бваны Юрия», глупой и радостной своей улыбкой внушая надежду. Но никакой более или менее сносной программы действий в голове та и не родилось и я резюмировал.

— Дурдом.

— А то. — Согласилась моя спутница. — А что не дурдом? С моей точки зрения, вся ваша жизнь — нечто невообразимое, материализовавшийся кошмар, порождённый бредом пьяной обезьяны. А вы — ничего. Привыкли.