На секунду ему показалось, что в тумане чужой планеты взошло обыкновенное земное солнце. Его желтоватый жаркий свет разметал враждебные щупальца тумана, горячий ветер ударил в лицо, смел остатки липкой дряни, а отсвет горящих деревьев высветил склон холма, по которому он шел, Сознание вновь обрело четкость, мысли уже не прыгали и не путались, все упростилось, стало до конца ясным. Он инспектор. У него есть инструкции, там можно найти ответ на самые сложные вопросы. Простой и доступный ответ... Уголком сознания Ротанов понимал, что с ним не все в порядке. Он слишком долго шел, слишком устал. Многократные нападения люссов не могли пройти бесследно, велика нагрузка на психику, на весь организм... А руки сами собой цеплялись за рукоятку пульсатора...
Ротанов плотнее затянул лямки рюкзака. Достал флягу с водой — и не успел сделать ни одного глотка. Сверху по склону холма ему навстречу спускалась маленькая фигурка, издали очень похожая на человеческую. По походке он сразу же понял, что это враг. Синглит. Спрятаться? Пойти за ним следом? Попробовать заговорить?.. Сейчас все эти очевидные решения казались ему слишком сложными. Перед ним был враг. Врага следовало уничтожить.
Ствол пульсатора описал короткую дугу, ловя в перекрестье прицела тропинку, по которой спускался синглит. Оставалось подождать, пока он сделает еще шагов двадцать... И нажать спуск.
Посетитель поставил статуэтку на место и поднялся навстречу Филу.
— Ну, вот мы и встретились. Ты ведь хотел этого с самого качала. Раньше это было бессмысленно, теперь ты готов к разговору. Я твой наставник.
«Вот оно — обожгла сознание мысль.— Я знал, что они от меня не отступятся, не оставят в покое! Им нужны солдаты...»
— Подожди, Фил. Не надо спешить с выводами. Я пришел не за тем, о чем ты думаешь. Слишком многое зависит от того, поймешь ли ты меня сейчас, поверишь ли, поэтому не спеши и хорошенько подумай, прежде чем примешь решение. А сейчас сядь и послушай.
Филин почувствовал, как его охватывает знакомое щемящее чувство, которое, как он знал, появляется у него накануне боя или в момент сильного нервного напряжения. Оно длилось недолго, и на смену ему всегда приходили спокойствие и трезвый расчет, не раз выводившие его из сложных ситуаций. Он сел к столу, совсем близко от посетителя, и пристально посмотрел ему в глаза.
— Я слушаю, хотя и не понимаю. Если ты действительно мой наставник, то, наверное, мог бы внушить мне любое желание, любую свою мысль без этих долгих разговоров. Я уже знаю, что такое твой мысленный контроль.
— У нас нет принуждения. Жаль, что ты до сих пор этого не понял. А контроль допустим лишь в начальной стадии обучения, ты ее уже прошел... И даже если бы я мог, того, что мне от тебя нужно сегодня, не заменит никакое внушение. Мне понадобится твоя собственная воля, чтобы добиться успеха.
— Я слушаю.
— Ты помнишь зал пластации?
— Да, я туда не пошел.
— В тот день было еще слишком рано, и ты ничего бы не понял. В этом зале мы можем изменять свою внешность. И не только внешность —все тело. Его строение целиком подчиняется нашей воле... Так вот, мне очень нужно, Фил, просто необходимо, чтобы ты вернул себе прежнюю внешность. Ту, которая была у тебя, когда ты был человеком. Этого никто не сможет сделать, кроме тебя самого, я могу только помочь.
— Зачем это нужно?
— Ты помнишь пилота, Фил?
— Того, на складе? Конечно!
— Мне кажется, этот человек подошел очень близко к решению самой главной задачи...
— Какой задачи?
— Он может предотвратить войну, Фил... И не только войну. Кажется, он может найти способ, который объединит несовместимые вещи — наше общество и общество людей...
— Как же он это сделает?
— Если бы я знал...— в голосе наставника прозвучала неподдельная горечь.— Над этой проблемой работали не один год наши ученые. Было доказано, что выхода нет. Что наше развитие целиком зависит от войны, от захваченных в плен и насильно обращенных в синглитов людей... И все же я никогда до конца в это не верил. Видишь ли, есть древние знания, сохраненные в наследственной памяти самих люссов и переданные теперь нам. Мы не можем разобраться в них полностью, потому что родовая память — это только основные инстинкты, законы поведения, там все страшно запутано, неясно. Множество позднейших наслоений... И все же можно сделать вывод о том, что когда-то, чрезвычайно давно, люссы уже имели контакт с другими мыслящими существами. Похоже, им удалось создать объединенное гармоничное общество, я даже подозреваю, что возникновение самих люссов как-то связано с этими существами, навсегда оставившими планету в глубокой древности. А потом пришли люди, и произошла какая-то трагическая ошибка. Может быть, эволюция исказила первоначально заложенные в люссов инстинкты, они одичали, превратились в тех ужасных вампиров, которых люди так боятся сегодня... Все это мои догадки — не больше. Но они дали мне право подозревать, что какой-то выход из создавшегося положения возможен. Знай мы его, эта война, принесшая так много горя и нам, и людям, давно была бы прекращена.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу