Пол Андерсон - Странник. Зима Мира

— Они хотят сделать из нас алори? — воскликнул Ференци. — Как с другими? Как с «Баламутом», «Цыганами», «Солдатом Удачи»? Этих кораблей больше нет! И их экипажи — уже не номады!

Йоахим мрачно кивнул.

— Да. Они захватили мой корабль и мой экипаж. И они заплатят за это!

— Подождите-ка, — попытался вставить Тревильен. — Я объяснял…

— Ладно-ладно. Пусть корди возятся с алори. Я просто хочу вырваться на волю, — Йоахим вертел в толстых пальцах трубку. — Мои бутыли опустели и табак кончился. А эти алори не пьют и не курят.

— Разговоры — это хорошо, — нетерпеливо перебил Элоф. — Но мы здесь, внизу, а «Странник» — там, наверху. Что нам делать?

— Много чего, — Йоахим сел, скрестив ноги. — Я собрал вас здесь, чтобы быть уверенным, что все вы со мной.

Он сунул в рот пустую трубку.

— Слушайте, я тут расспрашивал алори, и должен признать, они оказались очень вежливыми и терпеливыми. Они знают, что мне здесь не нравится, и они знают, что пешком я в космос не уйду — поэтому они отвечали мне. Итак, сейчас «Странник» — единственный космический корабль на парсеки вокруг. Шлюпки с корабля посажены на небольшой остров, километрах в двадцати на северо-запад. Они не нужны алори, их просто оставили там. Там есть какая-то охрана, наподобие этих деревьев или животных, в общем, они не позволят людям высадиться без разрешения алори.

— Погоди-ка! — воскликнул Душан Петров. — Уж не хочешь ли ты сказать, что мы схватим алорианина и заставим его…

— Не пойдет, — ответил Ференци. — Местные просто не боятся умереть. И потом, вряд ли мы схватим одного из них тайком, чтобы эти проклятые деревья не услышали и не поставили весь остров на уши.

— Успокойтесь, — помахал рукой Йоахим. — Мой план вовсе не такой прямолинейный.

Он повернулся к Шону и продолжал, чуть потише:

— Здесь была Илалоа.

Юноша покраснел и яростно сплюнул.

— Ну-ну. Не будь так жесток к несчастной девушке. Она всего лишь выполняла свой долг. Я видел ее здесь всего пару раз и должен сказать, что еще не знал никого, кто бы так горевал. Мы с ней немножко потолковали, и она излила мне свои печали. Она любит тебя, Шон.

— Вот как?

— Нет-нет, это факт. Она принадлежит к алори, но она любит тебя и знает, что ты так же несчастен, как и она. Кажется, мы ее немного испортили. Должно быть, ей в жилы попало несколько капель крови номадов. Бедное дитя.

— Ну и что мне прикажешь делать? — фыркнул Шон.

— Иди к ней. Найди такое место, где вас никто не смог бы подслушать, и попроси ее помочь нам бежать.

Шон недоверчиво потряс головой.

— Она не согласится.

— Ну, на нет и суда нет. Ее единственная альтернатива — подвергнуться психологическому лечению, которое выкинет тебя у нее из головы. Но она не хочет делать этого.

— Я ее понимаю, — прошептала Никки.

— Н-но она догадается, что я б-буду врать! — возразил Шон.

— Будешь врать? Ты скажешь ей, что все еще думаешь о ней и что сможешь забрать ее с собой, если она нам поможет. И я думаю, что это будет правдой.

— Ты так считаешь? — неуверенно спросил Шон после долгого молчания.

Йоахим кивнул. И добавил:

— И подумай вот еще о чем. Если мы сможем вырваться, то все это дело закончится очень хорошо. Провал превратится в очень выгодное предприятие. И тогда, я уверен, экипаж станет гораздо дружелюбнее относиться к Ло.

— Ну… я…

— Вперед, парень.

Шон поднялся. Его еле заметно трясло. Он повернулся и на непослушных ногах поплелся прочь. Никто не оглянулся ему вслед.

Наступила тишина, только шум прибоя, ветер и крики птиц в вышине.

— В побег уйдем только мы? — спросил наконец Ференци.

— Да. С большой группой будет больше риска. Мы сможем довести корабль до Нертуса. Конечно, придется попотеть и подтянуть пояса, но мы сделаем это.

— Я просто подумал об остальных. Они останутся здесь как заложники.

— Я спрашивал об этом у Ло, и то, что она сказала, успокоило меня. Алори не делают ничего без причины, просто так. И они не станут вымещать на моем экипаже зло за уже проигранную игру.

Йоахим поднялся потягиваясь.

— Еще вопросы есть? Если нет, то заседание откладывается до полного выяснения обстоятельств. Избегайте встреч с местными, это касается всех. Они почувствуют ваше возбуждение. А сейчас не сыграть ли нам в волейбол, чтобы немного успокоиться?

Тревильен с Никки, обнявшись, стали в сторонке, наблюдая за игрой.

— О чем ты думаешь, Мика?

Он улыбнулся.

— О тебе. И о твоем народе.

— А о чем именно?