Чарльз Шеффилд - Расхождение

Отрыв сопровождался такими муками, каких человек никогда не испытывал. Когда кекропийцы впервые открыли Лотфи, основные обитатели поверхности демонстрировали интеллект при отсутствии технологии. Миллионы лет лотфианские самцы жили своей приятной и мирной жизнью под холодными небесами Лотфи. Интеллектуальное любопытство проявлялось ими на минимальном уровне. Любое более или менее трудное решение принимали за них слепые самки, укрывавшиеся в глубоких норах. Занятые поиском пищи, самцы глядели на звезды, но без интереса, как на частицы окружающего мира, сообщавшие им, когда наступает время сбора определенных растений.

Появление кекропийцев, объяснивших, что вокруг этих светящихся точек вращаются другие населенные миры, не вызвало интереса у сидящих в норах самок. Им не было дела до того, что находится на поверхности и еще меньше до того, что лежит за ней. Взаимопонимание возникло позже. Выяснилось, что кекропийцы не собираются ни завоевывать планету, ни жить на ней. Они терпеть не могли холодное чистое небо, и они вовсе не думали эксплуатировать Лотфи. Причины, по которым кекропийцы предпочли мирное сосуществование были просты. Они искали только существ, обладающих органами, способными воспринимать человеческую звуковую и кекропийскую феромонную речь и интеллектом, чтобы овладеть обоими языками.

Потеря малой части чрезмерно расплодившихся самцов ради того, чтобы их оставили в покое, оказалась вполне приемлема для одной из договаривающихся сторон. В любом случае (как рассуждали между собой заключавшие сделку самки), неужели найдется такая дура, которая позволит себе обзавестись потомством от неполноценного самца, даже если тот останется?

Ж'мерлия покинул Лотфи, чтобы стать слугой и переводчиком Атвар Х'сиал. По лотфианским меркам, он уже был безумен. А теперь он задумал такое, перед чем меркло все его прежнее безумство.

Шесть часов прошли. Двенадцать часов. Двадцать. И никакого сигнала ни от Каллик, ни от кого бы то ни было. И никакого ответа на его собственные, все более отчаянные послания.

Дрейфус-27 и Жемчужина уже дважды прошли соединение. Поначалу Ж'мерлия сумел заставить себя перевести радиостанцию в режим автоматической записи и заняться благоустройством внутренних помещений Дрейфуса-27. Однако со временем желание сидеть возле приемника сделалось неодолимым.

После тридцати часов ожидания его терпение лопнуло. Ханс Ребка приказал ему оставаться на Дрейфусе-27. Каллик сказала то же самое, но они и Дари Лэнг находились в опасности. «Летний сон» переключен на дистанционное управление. При помощи устройства связи он направил его с максимальной скоростью к Дрейфусу.

Корабль благополучно миновал фагов, получив лишь одну дыру в обшивке. Ж'мерлия быстро убедился в несущественности повреждения, поднялся на борт «Летнего сна» и взял обратный курс.

Во время полета на Жемчужину никаких сообщений не поступало. Слишком занятый своими проблемами, Ж'мерлия не удосужился отправить хоть какое-то известие о своем решении покинуть Дрейфус-27.

С двух тысяч километров Жемчужина выглядела, как обруч из световых искорок, кружащих по орбите вокруг маленькой сферы. Ж'мерлия взялся за управление сам, готовый, если потребуется, прийти на помощь противометеоритной системе. Компьютер способен уклоняться от свободно летящих естественных тел, но с целенаправленной атакой активных фагов ему не справиться; возможно, за оставшееся время Каллик сумела бы составить альтернативную программу, но Ж'мерлии это не под силу.

Двести километров. Стремительный рывок. Совсем рядом — настолько близко, что можно заглянуть в темную пятиугольную пасть — проносится фаг. Восемьдесят километров. Еще один промах и второй рывок влево. Пятьдесят. «Летний сон» затормозил так резко, что передние руки Ж'мерлии сбросило с рычагов управления. Он сидел, напряженно глядя в иллюминатор, в то время как корабль пробивался сквозь море фагов, и считал, сколько раз удалось увернуться.

Когда он понял, что кораблю пришел конец, фаги внезапно исчезли. Вой перегруженных двигателей стих до еле слышного шипения. Посадка. Ж'мерлия, так и не снимавший скафандра, включил экраны на круговой обзор поверхности.

Ничего. Ни оранжевого облака, ни бредущих людей, ни признаков «Все — мое».

Правда, со своего наблюдательного пункта он видел менее одного процента поверхности планетоида, а во время снижения на осмотр просто не было времени. Возможно, Каллик и второй корабль находятся всего в нескольких сотнях метров, скрытые кривизной поверхности Жемчужины. А кроме того, Каллик ошибалась. Поверхность не была абсолютно пустой. Он различил какую-то свинцово-серую массу, выглядывавшую из-за горизонта.