Пол Андерсон - Звездный лис

Лоренцен замолчал. Не стоит выдавать себя, иначе он рискует получить нож в спину.

— У них, как мы и предполагали, подземные города, — продолжал Эвери. — Этот обычай возник давно, несколько тысяч лет назад, когда климат на планете был гораздо холоднее, чем сейчас. Подземные жилища требуют меньше строительных материалов и их легче обогревать, но теперь это всего лишь традиция, как наше табу на наготу в общественных местах.

— И фермы у них под землей? — нахмурился фон Остен.

— Они никогда не развивали сельское хозяйство. Круглый год здесь много диких съедобных растений. Но у них есть стада пастбищных животных, которых используют на мясо. Они содержатся по соседству, но не в самом поселке. Я только не понял почему. Джугау говорил мне, но я не могу понять.

Аласву прислушивался к их разговору, склонив голову набок, словно понимая, о чем идет речь. Несомненно, он понимает, подумал Лоренцен. В его желтых глазах был слабый радостный блеск.

— Не удивительно, что они оказались способными развить цивилизацию, — сказал Торнтон. — Талантливая раса… Очевидно, без первородного греха… Вы не знаете, сколько их?

— Население многочисленно, не менее ста миллионов, хотя никто из нашего отряда не знает точного числа. Там, куда мы направляемся, всего лишь маленькая деревушка, но больших городов, как у нас, у них нет вообще, они расселены более свободно.

Лоренцен взглянул на психолога. За недели путешествия Эвери похудел, загорел, но в его внешности по-прежнему не было ничего впечатляющего. Он был, как и раньше, маленький, круглый, вежливый и добродушный. Всякий сказал бы, что он скучный, но надежный, благожелательный и слегка застенчивый. И он принимает участие в каком-то грандиозном обмане! Какая-то цель сделала его столь безжалостным, что для него ничего не значили судьба двух кораблей и будущее семи миллиардов человеческих существ. Лоренцен подобрался поближе к массивному, внушающему спокойствие Гуммус-луджилю и едва удержался, чтобы не рассказать ему все.

Одна из гор, возвышающаяся на восточном горизонте, протянула отроги к самому морю. Когда отряд приблизился к ним, показалось низкое укрепление, стоящее перед холмом. Окружающая земля была голой, вытоптанной тысячами ног. Деревья перед холмом становились толще, некоторые достигали трехметровой высоты и образовывали рощу. Из этой рощи показались рорванцы. Они двигались спокойно, говорили мало, не было рокота возбуждения, присущего земной толпе. Их было пятьдесят-шестьдесят, как определил на глаз Лоренцен, примерно поровну мужчин и женщин. Женщины были одеты в юбки и сандалии. Четыре груди выглядели не по-человечески, но явно свидетельствовали, что их обладательницы — млекопитающие. Некоторые мужчины держали мушкеты, остальные были не вооружены. Они окружили людей и в целом держались дружелюбно. Из толпы послышался шелест голосов.

— Почему нет детей? — спросил Торнтон.

Эвери перевел вопрос Джугау и, выслушав ответ, сказал:

— Все дети в специальных… я думаю, их можно назвать яслями. Семейная организация здесь совершенно другая по устройству и функциям, нежели у нас.

Пробираясь через толпу, они подошли к входу в холм — большому искусственному туннелю десяти метров шириной и около трех высотой. Лоренцен заставил себя с трепетом войти внутрь. Увидит ли он вновь солнце?

Толстые колонны поддерживали потолок туннеля, уходящего в глубь холма со многими ответвлениями во все стороны. Воздух был прохладный и свежий: Лоренцен видел в стенах вентиляционные отверстия.

— Хорошие насосы, — прокомментировал Гуммус-луджиль. — И они используют электричество, — он кивнул на светящиеся трубки, размещенные на потолке и стенах. — Их технология не может соответствовать уровню восемнадцатого века.

— Чего и следовало ожидать, — сказал Эвери. — Многие технические изобретения в нашей истории были сделаны совершенно случайно. Если бы ученые прошлого тщательно изучили трубку Крукса, у нас задолго до 1900 года было бы радио и радар.

В коридорах стояла тишина, лишь слышался шелест воздуха в вентиляторах да топот ног. Туннель тянулся под уклон добрых полкилометра. Заглядывая в боковые проходы, Лоренцен решил, что они, очевидно, ведут в жилые помещения.

Главный ход заканчивался большой кубической пещерой. В ней было много входов, затянутых какой-то тканью, похожей на шерстяную.

— Подземный город, — с улыбкой проговорил Эвери.

— У них, кажется, не очень много художественного вкуса, — заметил Лоренцен. Все помещения были мрачными, очень чистыми, но без следа украшений.