Фрэнк Херберт - Зелёный мозг

Маккай был почти рад почувствовать, как его охватывает сниггертранс.

— Это Тулук, — сказал вызывающий. — Мне сказали связаться с вами, как только получу данные для сообщения. Надеюсь, что вторгся к вам в удобный момент.

Маккай, который, как идущий в поход, питал уважение к компетентности Тулука, сказал:

— Давайте приступим.

— По поводу руки не так много, — сказал Тулук. — Конечно, это Паленки. Мы можем идентифицировать первоначального владельца, если когда-либо получим его. Было, по крайней мере, одно предыдущее восстановление этого члена. По виду это похоже на отсечение мечом.

— Что относительно отметок фелюма?

— Мы еще проверяем.

— Кнут?

— Это совсем другое дело. Он из настоящей кожи быка.

— Настоящей?

— В этом нет сомнения. Мы можем идентифицировать первого владельца шкуры, хотя я сомневаюсь, что он может разгуливать где-то в округе.

— У вас мрачное чувство юмора. Что еще?

— Кнут — тоже анахронизм. Кнут для быка, в стиле древней Земли. Мы получили оригинал ИД по компьютеру и отнесли к эксперту музея для подтверждения. Он полагал, что конструкция немного груба, но достаточно близка, чтобы оставить мало сомнений в том, что это копия настоящего оригинала. Сравнительно недавно изготовлен.

— Где они могли взять оригинал, с которого можно снимать копию?

— Мы это проверяем, и это может оказаться ключом. Такие вещи не слишком обычны в обиходе.

— Недавно изготовлен, — сказал Маккай. — Вы уверены?

— Животное, с которого снята шкура, было убито около двух стандартных лет назад. Внутриклеточное строение все еще реактивно на катализ.

— Два года. Где бы они могли взять настоящего быка?

— Это сужает круг. В округе есть несколько для натуральных съемок в различных развлекательных средствах и подобного рода целях. Несколько отсталых планет, где у них нет технологии для изготовления искусственного мяса, все еще выращивают скот для пищи.

— Чем глубже мы копаем это дело, тем оно становится все более запутанней, — сказал Маккай.

— Вот, пока что все. Да, на кнуте есть пыль закваски.

— Закваски! Так вот откуда этот запах дрожжей.

— Да, и он все еще довольно сильный.

— Что они могли бы делать с таким быстро портящимся порошком? — спросил Маккай. — Конечно, нет признаков запоминающего устройства — но это не имеет значения.

— Это, конечно, только предположение, — сказал Тулук, — но они могли бы использовать надписи с закваской, которыми делают рисунки на Паленки.

— А почему бы нет?

— Может быть, чтобы придать ими ложный феллюм?

— Вероятно.

— Если вы чувствовали закваску после того, как кнут просунулся внутрь, должно было вокруг остаться хоть немного. Вы думали об этом?

— Комната была не достаточно большая, и там было жарко.

— Правильно, жара могла бы объяснить это. Сожалею, но больше у нас для вас ничего нет.

— Это все?

— Ну, может быть, не так много от этого пользы, но кнут хранился в висячем положении, опираясь на тонкую стальную пластинку.

— Сталь? Вы уверены?

— Уверен.

— Кто еще до сих пор пользуется сталью?

— Не такая уж это и редкая вещь на новых планетах. Р и Р даже изготовляют ее, чтобы строить.

— Дико.

— Чего только не бывает!

— Знаете, — сказал Маккай, — мы ищем отсталую планету, а мне кажется, что именно на ней и нахожусь.

— А где вы?

— Вы не знаете?

Маккай объяснил предисторию.

— Иногда у вас, полевых агентов, встречаются ужасные случаи, — сказал Тулук.

— Не тот ли это случай?

— У вас монитор. Я мог бы попросить этого Тапризиота установить ваше местонахождение. Хотите использовать статью, связанную с монитором?

— Знаете, ведь эта статья предполагает открытую планету, — сказал Маккай. — Я не думаю, что это достаточно чрезвычайная ситуация, чтобы я рисковал оставить нас банкротами. Давайте посмотрим, может быть, я смогу установить это место сначала каким-нибудь другим путем.

— Тогда чем бы я мог вам помочь?

— Вызовите Фурунео. Скажите ему, чтобы он дал мне еще шесть часов, затем пусть Калебанец доставит меня назад.

— Доставить вас, правильно. Сайнер сказал, что вы где-то, где нет двери глаза С. Он может доставить вас в любое место?

— Думаю, что так.

— Я сразу же вызову Фурунео.

Маккай шел уже почти два часа, когда увидел дым. Тонкая спираль его стояла в воздухе на фоне далеких гор.

Во время этого перехода Маккаю показалось, что он очутился в таком месте, где можно умереть от жажды и голода прежде, чем ноги принесут его в безопасное общество цивилизованных собратьев. На него напало настроение самообвинения, уже не первый раз он осознавал, что какой-то случай в механизме, который он принимал как само собой разумеющийся, может оказаться фатальным.