Фрэнк Херберт: Зелёный мозг

По собственному убеждению Фурунео, Тапризиоты искажали пространство путем, похожим на способ Калебанского прыжка в проем, скольжения между измерениями. Бели только именно так объяснять Калебанские прыжки в проем. Большинство экспертов отрицали эту теорию, указывая на то, что это потребовало бы энергии, равной энергии, производимой довольно крупными звездами.

Что бы там ни делали Тапризиоты, чтобы сделать такой вызов, определенным было лишь одно: это включало человеческую щитовидную или ее эквивалент у остальных сенсов.

Тапризиот на высокой скамейке стал двигаться из стороны в сторону.

— Может быть, нам скоро повезет, — сказал Фурунео.

Напряжение на его лице исчезло, он подавил чувство неловкости. Это был, в конце концов, учебный центр Тапризиотов. Ксенобиологи говорили, что репродукция Тапризиотов была делом воспитания, но ксеноксы всего не знали. Посмотрите хотя бы на ту мешанину, которую они сделали при анализе коммуникативной чувствительности Пан Спечи.

— Путча, путча, путча, — сказал Тапризиот на скамейке, сжимая свои речевые иглы.

— Что-нибудь не так? — спросил один из охранников.

— Как, черт возьми, я могу об этом узнать? — рявкнул Фурунео. Он посмотрел в лицо Тапризиота и сказал: — Вы передатчик?

— Путча, путча, путча, — сказал Тапризиот. — Это замечание, которое я сейчас переведу единственным способом, который доводит смысл до таких, как вы сами, потомков Сол/Земли. Вот, что я сказал: «Я хочу узнать о вашей искренности.»

— Вы должны доказать вашу искренность этому чертову Тапризиоту? — спросил один из охранников. — Мне кажется…

— Никто тебя не спрашивал, — отрубил его Фурунео. Любая пробная атака Тапризиота может быть приветствием. Разве этот дурак не знает этого?

Фурунео отделился от своих охранников и подошел к месту, расположенному под скамьей.

— Я бы хотел заказать переговоры с Джорджем X. Маккаем чрезвычайным представителем Бюро Саботажа. — сказал он. — Ваш робот-швейцар узнал, проверил меня и взял мой плату. Вы передатчик?

— Где этот Джордж X. Маккай? — спросил Тапризиот.

— Если бы я знал, то отбыл бы на личную встречу с ним через прыжок в пространство, — сказал Фурунео. — Это важные переговоры. Вы передатчик?

— Дата, время и место, — сказал Тапризиот.

Фурунео вздохнул и расслабился. Он оглянулся назад на своих охранников, дал им знак занять посты у обеих дверей комнаты, подождал, пока они исполнили приказ. Ни к чему, чтобы кто-нибудь, даже случайно, подслушал этот разговор. Затем он повернулся, дал требуемые местные координаты.

— Не присядете ли на пол, — предложил Тапризиот.

— Благодарю бессмертных за это, — пробормотал Фурунео. Однажды он делал вызов, когда передатчик повел его на горный склон в проливной дождь и ветер и заставил его вытянуться в положении голова ниже ног перед тем, как открыть межпланетный контакт. Он сообщил центру данных Бюро об этом случае, где они надеялись когда-нибудь раскрыть секрет Тапризионитов, но этот вызов стоил ему насморка, с которым он промучился несколько недель.

Фурунео сел.

Черт возьми! Пол был холодным.

Фурунео был высоким мужчиной, двух метров ростом без каблуков и восемьдесят четыре килограмма весом. Волосы его были черные с налетом седины на висках. У него был толстый нос и большой рот со странно прямой нижней губой. Он предпочел сесть правым боком. Один раздраженный гражданин сломал ему левое бедро во время одного из его первых визитов в Бюро. Эта травма опровергла всех медиков, которые говорили ему: «Оно не будет нисколько вас беспокоить после того, как заживет.»

— Закройте глаза, — пропищал Тапризиот.

Фурунео повиновался, попытался принять более удобное положение на холодном, жестком полу, но видя бесполезность попыток, отказался.

— Думайте о контакте, — приказал Тапризиот.

Фурунео думал о Джордже X. Маккае, воссоздавая его образ в мыслях — приземистый маленький мужчина, ярко-рыжие волосы, лицо, как у рассерженной лягушки.

Контакт начался с завихрений перенасыщенного ощущения. В своем собственном представлении Фурунео стал красным потоком, вплетающимся в звуки серебряной лиры. Тело его куда-то ушло. Ощущение вращалось вокруг странного ландшафта. Небо было бесконечно большим кругом, а горизонт его медленно вращался. Он чувствовал звезды, поглощенные пучиной одиночества.

— Что за десять миллионов дьяволов!

Мысль взорвалась внутри Фурунео. Ее нельзя было обойти. Он узнал ее сразу же. Контактеры часто противились вызову. Они не могли отвергнуть его независимо от того, что они делали в то время, но они могли-таки дать почувствовать тому, кто делал вызов, свое неудовольствие.