Фредерик Пол - Свидание с хичи. Анналы хичи

Потом я вспомнил, что именно было отличным в спутнике, когда мы его покидали.

— Флот ушел! — воскликнул я.

— Совершенно верно, — сказал Альберт. — Мы идем за ним.

— Вопреки приказу, — добавил Хулио Кассата.

— Вы не можете отдавать нам приказы! — выпалила Эсси.

— Но мне были отданы приказы, — ответил Кассата, — и мы их не выполняем. Движение флота — это в конце концов военная операция.

— Военная! — Я недоверчиво смотрел на него, стараясь понять, действительно ли он думает то, что, как я считаю, он думает. Он пожал плечами. Я легко перевел его жест: да, он именно так думает.

— Это безумие! — закричал я.

Он снова пожал плечами.

— Но… — начал я. — Но… Но я не готов к долгому полету!

Эсси наклонилась и поцеловала меня.

— Дорогой Робин, — сказала она, — у нас нет выбора. Правда? Нельзя оставлять флот ЗУБов. Ты знаешь, на какой идиотизм способны военные.

— Но… Но на Сморщенной Скале…

Она с любовью сказала:

— Больше на Сморщенной Скале у тебя ничего нет, дорогой Робин. Ты со всеми попрощался. Да к тому же прием уже закончился.

Все время, которое я провел с детьми и их похитителями на острове Таити, было плотское время. Это было время делать дела плотским людям. И они их делали.

Плотские люди, руководившие ЗУБами, решили, что угроза Земле не требует присутствия тут флота, и поэтому отправили крейсера к Сторожевому Колесу. Плотский Кассата не позаботился уничтожить двойника Кассату, чья база данных по-прежнему находилась на борту «Истинной любви», вместе с записью Алисии Ло. Альберт настоял на том, чтобы мы прихватили «молитвенный веер» с записью Древнего Предка хичи Двойной Связи. Это была единственная запись, которую он прихватил; когда я понял, чем он руководствовался, я только одобрил.

И, конечно, очень доволен был двойник Кассата. Он не был уничтожен! Больше того, пока «Истинная любовь» в полете, его невозможно уничтожить, потому что некому это сделать. Для Кассаты это не только отсрочка — это буквально вечность, недели и недели пути, для него это эквивалентно десяткам лет нормальной жизни.

Вот каково это было для Хулио Кассаты.

Для меня же — совершенно иначе.

Прежде всего нужно было избавиться от ужасного шока, вызванного тем, что мое сознание смещалось с сознанием Врага, что Враг вошел в мое сознание, а также от шока новой смерти.

Одно из (многих) преимуществ записанной личности заключается в том, что вы по желанию можете изменять запись. Если что-то причиняет боль, вы можете изъять это, закрыть, поместить на полку с этикеткой «Предупреждение. Не открывать без крайней необходимости» и заниматься своими делами свободным от боли.

Но, как и многие преимущества, оно несет в себе свое наказание.

Я знаю, потому что пытался. Давным-давно — примерно десять в одиннадцатой степени миллисекунд назад — я был совершенно, совершенно измучен. Тогда я тоже только что умер, вернее, умерло мое плотское тело, и Альберт с Эсси перелили меня в машину. Вот это была настоящая встряска! Больше того. Я только что встретился с Кларой, женщиной, которую я любил до того, как полюбил женщину, ставшую моей женой, Эсси, и теперь их в моей жизни оказалось двое; и не только это: я на самом деле считал, что убил ту, другую, женщину — Джель-Клару Мойнлин; да, и еще я только что впервые встретился с живым хичи.

Если взять вместе, все это действовало поразительно.

И вот, чтобы я прошел через самое плохое, Альберт и Эсси переделали программу того, что оставалось от меня. Они изолировали базы данных, которые имели отношение к Кларе и ужасному чувству вины, которое стоило мне годов разговоров с психоаналитиком. Они заключили эти базы данных в особый файл и отдали его мне, чтобы я смог открыть, когда буду готов.

Не думаю, чтобы я когда-нибудь был готов по-настоящему, но спустя какое-то время я все равно открыл файл.

Видите ли, наша память устроена ассоциативно. Некоторые ассоциации я утратил. Я помнил, что у меня в сознании было еще что-то, но что именно, не мог вспомнить. Я мог сказать:

— Тогда я был действительно потрясен, потому что…

Но никак не мог вспомнить «почему».

И в конце концов решил, что так хуже, чем носить с собой все, потому что если я тогда буду нервничать и раздражаться, то по крайней мере буду знать из-за чего.

Чтобы дать вам понять, что я испытывал после встречи с Врагом на Моореа, скажу, что я серьезно подумывал, не попросить ли Эсси пересыпать все эти воспоминания нафталиновыми шариками.