Однажды люди решили забраться на Небо. Однако Зрилл сломал лестницу, а его ангелы покинули Небо на летающих машинах.
Позже люди стали жалеть, что нет Зрилла. На небе постоянно висели тучи, а урожай пропадал от сырости. И все стали молиться о возвращении Зрилла.
Луи внимательно осмотрел алтарь. Тот занимал центр большого цоколя. На прямоугольной поверхности из темного дерева были вырезаны холмы, реки и большое озеро. На них опирался золотой лук. В его центре на тонкой проволочке был прикреплен золотой шарик.
— Так много происшествий… Солнечная проволока, ваше прибытие… Это на самом деле солнечная проволока? И Солнце теперь может упасть?
— Не думаю.
— Наша религия учит, что Солнце прикреплено к Луку необычайно крепкой проволокой. А эта проволока очень крепкая, девочке, которая хотела ее поднять, отрезало пальцы.
Луи кивнул.
— Нет, Солнце не упадет, — сказал он и добавил про себя.
— Даже черные прямоугольники не упадут. Даже если разрезать все нити — и тогда бы не упали. Только выстроились бы на новой орбите.
— А может, тебе что-нибудь известно о системе дорог к краю Кольца? — спросил Луи и вдруг почувствовал, что что-то изменилось. Почувствовал опасность. Но какую?
— Ты можешь повторить? — спросил жрец.
Луи повторил.
— Эта вещь, которая говорит за тебя, — объяснил жрец, — сначала произнесла совсем другое. Что-то запретное…
На этот раз Луи услышал. Коммуникатор что-то сказал на совершенно чужом языке и причем очень громко.
— Пользуешься запрещенной частотой, нарушая… дальше не помню. Лучше закончим этот разговор. Ты разбудил какое-то зло… — жрец снова замолчал, вслушиваясь в слова, льющиеся из коммуникатора, — нарушая параграф двадцатый, касающийся…
Коммуникатор вдруг раскалился докрасна, и Луи тут же отбросил его в сторону.
Жрец с достоинством кивнул ему. Луи ответил ему тем же, а затем нажал на включатель и начал подниматься к Небу.
И только, когда он остался один, лицо его искривила гримаса боли. Он зашипел и произнес слова, которые впервые услышал из уст человека, уронившего на пол кристалл Стейнбена, росший тысячу лет.
Скутеры покинули Небо. Они летели, держась ниже сплошной пелены туч. Тучи спасли им жизнь над полем солнечников, но сейчас они действовали угнетающе.
Правая ладонь Луи была покрыта толстым слоем мази. Коммуникатор кзина тоже раскалился у него в руке, и пройдет несколько дней, прежде чем он сможет действовать рукой.
Пока Луи вел разговор со жрецом, Говорящий и Тила составили контурные карты их пути, нанеся на карту все города, которые увидели на экране.
Сейчас, имея карты, они летели не вслепую. Если же цивилизация должна была возродиться, то наиболее вероятным местом для этого были бы большие метрополии.
Но кому — или чему — не нравилось, что они применяют запрещенную частоту? Запрещенную кем? Почему? Луи подумал, что речь идет о какой-то машине, вроде лазерного стража, который подстрелил «Обманщика».
На пульте появилась одноглазая голова кукольника.
— Привет, Луи! — запел Несс. — Что нового?
— Мы открыли летающее здание, — ответил Луи, — с комнатой карт.
И он рассказал о Небе, об экране, картах и глобусах, о жреце и его ответах.
— Да, ты не можешь сообщить, твой коммуникатор действует?
— Нет, Луи. Он раскалился и очень меня испугал.
— Другие тоже не действуют. Придется нам изучать местный язык.
— Согласен.
— Жаль, что этот жрец ничего не знал о падении цивилизации. У меня возникла идея. — И тут рассказал кукольнику свою теорию мутации бактерий.
— Возможно, — проговорил Несс. — И если они утратили знание переработки первичных атомов, то эта цивилизация уже не воскреснет.
— Почему?
— Копни в любом месте. Что ты увидишь?
— Почву.
— А еще глубже?
— Снова почву. Скалы. Основу Кольца. — И тут Луи понял. Все, что окружало его, как-то изменилось, сделалось искусственным и плоским. Разница между настоящей планетой и этой была такая же, как между резиновой маской и живым лицом.
— Если бы ты копал на любой планете, — продолжил кукольник, — то рано или поздно наткнулся на какую-нибудь руду. А здесь натолкнешься только на основу Кольца. И все. А за этим — пустота. Цивилизация нуждается в сырье или в дешевой технологии переработки первичных атомов. Иначе она погибнет. Навсегда.
— Когда ты это понял?
— Довольно давно. Но это не имело отношения к нашей безопасности.
Читать дальше