Ларри Найвен - Мир-кольцо. Летающие колдуны. Реликт империи

Потом, после захода голубого солнца, пришли Орбур и Вилвил. Как только я увидел их, так сразу спросил:

— Что это за чепуху вы наговорили Пурпурному? Он сказал, что вы хотите, чтобы я летел с вами. Отправиться в это настоящее фантастическое путешествие?

Сыновья закивали.

— Отец, ты должен! Ты — единственный, кто сможет образумить Шугу. Ты наверняка знаешь, что он планирует начать дуэль, едва мы окажемся вне этого района.

— Да, он упоминал об этом.

— Теперь ты тем более должен лететь с нами, чтобы остановить его. Мы никогда не вернемся, если ты не полетишь. Даже если нам удастся выжить и в этот раз. Он настаивает, чтобы мы снова подняли паруса. Он все еще не убежден. Отец, ты должен лететь, или мы никогда не доберемся домой.

— Я уверен, что вы можете справиться и без меня, дети мои! В испытательном полете вы все делали правильно…

— Да, но то была только проверка. Шуга знал о летающей машине не больше, чем любой другой. А теперь, когда он побывал в воздухе, он убежден, что стал крупным специалистом в этой области. Ты, наверное, слышал истории, в которых он рассказывает о своих подвигах?

Я кивнул.

— Вы все рассказываете истории. И ни одна из ваших историй не похожа на другую. Жители ни одной из них не верят. Один этот факт должен удержать Шугу от дуэли. А если к тому же у него не будет надежного свидетеля…

— Отец, он не столько заинтересован в надежном свидетеле, сколько в убийстве. — Опасливо понизив голос, Орбур оглянулся, — ведь ты не знаешь, что он учинил во время испытательного полета.

— Да? — покачал головой. — Я ничего не слышал.

— Потому что Вилвил и я молчали об этом. Мы не хотели давать даже намека, что между волшебниками на борту были неприятности.

Вилвил кивнул, молча подтверждая сказанное братом.

— Короче, после того как мы отлетели, они заспорили, нужны или не нужны паруса? Шуга так разъярился, что пытался бросить шар огня в Пурпурного…

— Шар? Он пытался бросить шар? Но… воздушная лодка… водород…

— Нам повезло, — сказал Орбур. — Пурпурный завопил, как только его увидел. Я подумал, что он выпрыгнет из лодки… Но Орбур быстро нашелся и опрокинул на Шугу горшок с водой. Затем еще один, — продолжал Вилвил. — А потом сорвал накидку. Мы заставили его выбросить все огнеделательные устройства. Пурпурный был бледен, как облако…

— Могу представить, — я подумал о почерневшем домашнем дереве. — Но это еще не все, — продолжал Вилвил, — позже он пытался столкнуть Пурпурного вниз. Пурпурный взбирался на снасти — знаешь, отец, для человека вроде него он замечательно храбрый. Он карабкается по веревкам, будто не испытывает ни малейшего страха падения.

— Однажды он сорвался, — сказал Орбур, — хотя и с нескольких футов, но, к счастью, в лодку.

— Ладно, мы все уже начали привыкать к лодке, — возразил Вилвил. — А ведь раньше на воздушной лодке никто никогда не бывал. И некому было нас научить, как действовать…

— Кроме Шуги, — сказал Вилвил. Он умоляюще посмотрел на меня. — Отец, Шуга убежден, что он знает капризы Макс-Вотца — бога ветров. Но почему-то его магия не действует в верхнем небе? Его паруса не работают, а огненные шары едва не убили нас всех.

— Дети мои, вы пережили этот полет, не так ли?

Они нехотя кивнули.

— Хорошо, тоща я верю, что вы сможете пережить и второй. После того, что вы тут мне наговорили, я теперь еще больше уверен, что ни за что в жизни не заберусь в эту поганую лодку.

Я вернулся в гнездо усталый и раздраженный. И раздражал меня не какой-то определенный человек, а толпа. Сейчас здесь жили почти все семьи из пяти деревьев. Некогда голая скала превратилась теперь в лабиринт палаток, приткнувшихся друг к другу чуть ли не вплотную. Узкие проходы кишели малышней, женщинами и незнакомцами. Остальную часть острова поглотило море. Единственно свободным местом оставалась Скала Юдиона, пространство вокруг помоста и широкая подсобная площадка, откуда все пути обрывались теперь в море. Сохранение этих участков в свободном и пригодном для работы состоянии делало остальное пространство холма еще более перенаселенным. Мое дерево, как и еще немногие другие, частично возвышалось над водой, и мы могли пользоваться гнездом, избежав таким образом кутерьмы и столпотворения, но до гнезда приходилось добираться по пояс в воде.

Когда я забирался в гнездо, то все еще чувствовал раздражение из-за необходимости пробираться между палатками и сквозь толпы незнакомцев. С моего меха капала вода. Я с облегчением плюхнулся на койку и позвал: