Роберт Шекли - Вы что-нибудь чувствуете, когда я прикасаюсь

- Парень, я расслабилась. Так кто же прислал тебя?

Ром в нерешительности колебался, затем, посчитав, что дальнейшее молчание не приведет ни к чему хорошему, выложил ей всю правду.

- Дело в том, Мелисанда, что я прислал сам себя.

- Ты прислал что?

- Все началось три месяца тому назад, - начал рассказывать Ром. - Это произошло в четверг. Ты была у Стерна и все не решалась купить тостер для кунжутных семян. Автомат, как сейчас помню, очень красиво светился тогда в темноте и декламировал "Convictus" <����Пиршество (лат.).>.

- Я помню тот день, - тихо произнесла Мелисанда. - Я так и не купила тостер и с тех пор жалею об этом.

- Я стоял поблизости, - продолжал Ром, - в кабине номер одиннадцать, что в секции бытовых приборов. Я увидел тебя и влюбился с первого взгляда. Бесповоротно.

- Это судьба, - отозвалась Мелисанда.

- И я так думаю. Но тогда я сказал себе, что этого не может быть. Я отказывался поверить в свое чувство. Сначала я предположил, что во мне отпаялся один из транзисторов или, возможно, погода как-то повлияла на меня. Как раз тот день выдался очень теплым и пасмурным, а такой тип погоды чертовски вреден для моей проводки.

- Я помню ту погоду, - проговорила Мелисанда. - Я тоже чувствовала себя не в своей тарелке.

- Происшедшее со мной порядком взбудоражило меня, - снова продолжал Ром. И все же я не собирался так легко сдаваться. Я старался убедить себя, что моя работа для меня важнее всего и мне следует поэтому оставить всякие мысли о своем сумасбродстве. Но по ночам я грезил о тебе, и каждый дюйм моей кожи тосковал по тебе.

- Но твоя кожа из металла, - заметила Мелисанда. - А металл чувствовать не может.

- Любимая моя Мелисанда, - с нежностью произнес Ром, - если плоть может перестать чувствовать, разве не может начать чувствовать металл? Если кто-то чувствует, разве не может чувствовать другой? Разве ты не знаешь, что даже звезды любят и ненавидят, что вновь родившаяся звезда - это взрыв чувств - и что потухшая звезда сравнима с умершим человеком или мертвым механизмом? И деревья испытывают вожделение, а раз я слышал, как смеются захмелевшие здания и как настойчивы в своих требованиях шоссейные дороги...

- Это же безумие! - воскликнула Мелисанда. - А кстати, какой умник запрограммировал тебя?

- Функции работника были заложены в меня еще на заводе, но моя любовь свободна, в ней я проявляюсь как личность.

- Все, что ты говоришь, ужасно и противоестественно.

- Я и сам понимаю это, и даже слишком хорошо понимаю, - печально сказал Ром. - Сначала я действительно не мог поверить, что возникшее во мне чувства есть любовь. Да разве я, робот, способен влюбиться в человека? Я всегда был таким здравомыслящим, таким спокойным, таким преисполненным чувством собственного достоинства. Меня уважали, и это вселяло в меня чувство уверенности в себе. Неужели ты думаешь, мне хотелось отказаться от всего этого? Нет! Я вознамерился подавить свою любовь, убить ее и жить, будто ее никогда не было в моей жизни.

- Но потом все же передумал. Почему?

- Трудно объяснить. Я вдруг подумал о той долгой жизни: что уготована мне - бесцветной, благопристойной и правильной. Такая жизнь - циничное насилие над самим собой - была не по мне. Совершенно неожиданно для себя я понял: пусть любовь моя нелепа, безнадежна, неприлична и отталкивающа, пусть она покажется кому-то отвратительной - я не откажусь от нее. Любить так намного лучше, чем вообще жить без любви. Поэтому я, несуразный пылесос, влюбившийся в леди, решил действовать на свой страх и риск, предпочитая риск отступлению. Вот так я и оказался здесь, не без помощи сочувствующего мне робота-диспетчера. Мелисанда задумалась.

- Какое ты удивительное и непростое создание! - наконец проговорила она.

- Как и ты... Мелисанда, ты любишь меня.

- Возможно.

- Любишь, я знаю. Потому что я пробудил тебя. До меня твоя плоть была такой же, каким в твоем представлении является металл. Ты двигалась, как сложно устроенный автомат, каким в твоих глазах был я. В тебе было меньше жизни, чем в дереве или птице. Ты была просто спящей красавицей в ожидании своего принца. Ты была такой, пока я не коснулся тебя.

Она кивнула и, смахнув с глаз невидимые слезы, принялась расхаживать по комнате.

- А сейчас ты начинаешь жить! - воскликнул Ром. - Мы нашли друг друга, хотя причины зарождения нашей любви недоступны пониманию... Ты слушаешь, Мелисанда?

- Да, конечно.

- Мы должны тщательно продумать наши дальнейшие действия. Мой побег от Стерна скоро обнаружится, поэтому ты должна спрятать меня или купить. Твоего мужа Фрэнка совсем не обязательно посвящать в нашу тайну. Он найдет с кем заняться любовью - и удачи ему на этом поприще! Стоит нам как следует все продумать, и мы сможем... Мелисанда!