Роберт Силверберг - Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади

Он глубоко вдохнул чужой воздух. Посмотрел на небо. Пустая эта планета, мертвая. Он когда-то читал о Лемносе, еще в школе: одна из древних планет, некогда населенная существами неведомой расы, но уже тысячу столетий покинутая, лишенная жизни. От прежних обитателей не осталось ничего, кроме окаменевших костей и этого лабиринта. Смертоносный лабиринт, построенный неизвестными существами, окружает город мертвых.

Археологи исследовали этот город с воздуха, зондируя его датчиками, разочарованные невозможностью проникнуть туда. На планете побывало уже двенадцать экспедиций, и ни один из отрядов не смог проникнуть в лабиринт: смельчаки быстро становились жертвами ловушек, размещенных во внешней зоне. Последняя попытка пробраться туда была предпринята пятьдесят лет назад. Ричард Мюллер, который позже высадился на этой планете, первый отыскал верный путь. Удастся ли завязать контакт? Раулинс не мог не думать о том, сколько его спутников по путешествию погибнут, преодолевая препятствия. (Мысль, что и он также может умереть, как-то не пришла ему в голову). А ведь некоторых из тех, кто занимался сейчас разбивкой лагеря, может в течение ближайших дней унести смерть…

Размышляя об этом, Раулинс увидел, как незнакомое животное появилось из-за песчаного холма неподалеку. Он с интересом присмотрелся к этому созданию. Оно немного напоминало крупного кота со светлыми полосками по бокам, но когти у него не убирались, а пасть была утыкана множеством зеленоватых клыков.

Зверь приблизился к нему на расстояние метров в двенадцать, посмотрел безразлично, повернулся, движением полным грации, и побежал в сторону Бордмана. Тот приготовил оружие.

— Нет! — крикнул Раулинс. — Не убивай его, Чарльз! Он просто хочет поглядеть на нас вблизи!

Бордман выстрелил.

— Чарльз, не мог подождать минутку? Он сам бы ушел! Зачем ты…

Бордман улыбнулся. Кивком головы он подозвал одного из членов экипажа. Тот наклонился над зверем и накинул на него сеть. Бордман добродушно сказал:

— Я только оглушил его, Нед. Часть стоимости этой экспедиции покрывает федеральный зоосад. Или же ты думал, что я убиваю с таким удовольствием?

Раулинс чувствовал себя маленьким и глупым.

— Забудем об этом. Или нет — нет, постарайся ни о чем не забывать. И пусть это будет тебе уроком: следует подумать, прежде чем болтать глупости.

— Но если бы я ждал, а ты действительно убил?

— Тогда ценою этой зверюшки ты бы узнал обо мне кое-что неприятное. И в дальнейшем пусть будет тебе известно, что меня провоцирует на убийство все, что чужеродно и наделено острыми зубами. Ведь если бы я хотел убить, твои вопли не произвели бы на меня никакого впечатления. Так что всегда выбирай подходящий момент, Нед. Сперва трезво оцени ситуацию, лучше позволить, чтобы что-то произошло, чем действовать слишком поспешно. Обиделся? Своей коротенькой лекцией я заставил тебя почувствовать себя идиотом?

— С чего ты взял, Чарльз? Я далек от мысли, что нет вещей, которым мне не надо научиться.

— И ты хотел бы учиться у меня?

— Чарльз, я…

— Прости, Нед. Мне не следует надоедать тебе. Ты был прав, пытаясь остановить меня от убийства зверя. Не твоя вина, что ты не понял моих намерений.

— Однако ты считаешь, что я преждевременно выступил, вместо того чтобы оценить ситуацию? — растерянно спросил Раулинс.

— Это было ненужным.

— Ты сам себе противоречишь.

— Отсутствие логики — это моя привилегия, — сказал Бордман. — Выспись сегодня как следует. Утром мы полетим и составим карту, а потом начнем высылать туда людей. Может оказаться, что мы будем через неделю беседовать с Мюллером.

— И он захочет с нами сотрудничать?

— Сперва не захочет. Будет раздраженным, примется оплевывать нас ядом. Это же мы — те, кто его отверг. Зачем он должен теперь помогать людям Земли? Но в конце концов он нам поможет, Нед, поскольку он человек чести, а честь — это такая вещь, которая не поддается изменениям, безотносительно к тому, насколько ты болен, одинок или обижен. Настоящую честь не убивает даже ненависть. Даже во мне есть своеобразная честь. Уж как-нибудь мы установим контакт с Мюллером. Уговори его, чтобы он вышел из этого лабиринта.

— Надеюсь, так все и будет, Чарльз. — Раулинс заколебался. — Но как подействует на нас близость с ним? Я имею в виду его болезнь, его воздействие на окружающих..

— Мерзко…

— Ты его видел уже после того, как это случилось?

— Да, множество раз.