Роберт Силверберг - Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади

Как только я вошел, меня приветствовал член союза Обновителей в зеленом одеянии — первый из этого союза, которого я когда-либо видел. Обновителей набирают из Пилигримов, которые хотят сделать эту работу делом своей жизни и остаться в Иорсалеме и помочь другим найти путь к Обновлению. У этого союза та же администрация, что и у Пилигримов; тот же глава союза решает судьбы обоих; даже одеяние одинаковое, за исключением цвета Практически Пилигримы и Обновители — из одного союза и представляют различные фазы одного и того же процесса. Но различие между ними всегда проводится.

Голос Обновителя был жизнерадостным.

— Милости просим в этот дом, Пилигрим. Кто ты и откуда?

— Я Пилигрим Томис, бывший Томис из Летописцев, а до этого Наблюдатель, которого при рождении назвали Уиллиг. Я родился на Затерянных Континентах и много путешествовал до того и после того, как стал Пилигримом.

— Что ты ищешь здесь, что хочешь найти?

— Обновление. Искупление.

— Да поможет Провидение твоим желаниям исполниться, — сказал Целитель. — Пойдем со мной.

Меня повели через узкий, тускло освещенный коридор в небольшую каменную келью. Целитель предложил мне снять маску, войти в состояние транса и ждать. Я снял бронзовую решетчатую маску и сжал в руках звездный камень. Меня охватили знакомые ощущения, но я не почувствовал единения с Провидением. У меня скорее возникло ощущение особого контакта с каким-то другим человеком. И хотя я был озадачен, но решил не сопротивляться судьбе.

Кто-то будто исследовал мою душу. Вся моя жизнь была извлечена из меня и разложена передо мной на полу кельи: мои трусливые поступки и эгоистическое поведение, все мои пороки и слабости, все мои огорчения и самый позорный мой поступок — продажа документа Летописцев Прокуратору Завоевателей. Я взирал на все это и понимал, что недостоин Обновления. В этом храме можно было продлить свою жизнь в два, три раза. Но почему такие привилегии должны предлагать таким людям, как я, людям, у которых так мало достоинств?

Долго я так стоял, созерцая свои недостатки. Затем контакт прервался, и уже другой Целитель, замечательного телосложения, вошел в келью.

— Провидение милосердно к тебе, мой друг, — сказал он, вытянув руки с необычайно длинными пальцами и дотронулся до моих.

Когда я услышал этот низкий голос и увидел эти бледные пальцы, я понял, что передо мной человек, которого я встретил раньше, когда я стоял у ворот Рама, как раз накануне Завоевания Земли. Он был тогда Пилигримом и предложил мне отправиться с ним в Иорсалем, но я отклонил его предложение, потому что Рам манил меня.

— Твое путешествие было легким? — спросил я.

— Оно было очень полезным, — ответил он. — А ты? Я смотрю, ты уже больше не Наблюдатель.

— За этот год я уже поменял два союза.

— И предстоит поменять третий, — сказал он.

— Мне суждено стать Целителем?

— Нет, друг Томис, я не имел в виду этот союз. Но мы еще поговорим об этом, когда ты станешь моложе. Я рад объявить тебе, что твое возрождение состоится.

— Несмотря на мои грехи?

— Именно из-за них, из-за тех грехов, которые ты совершил, завтра на рассвете ты войдешь в первый резервуар возрождения. Я буду помогать тебе и направлять тебя во время твоего второго рождения. Я Кудесник Талмит. Теперь иди, а когда вернешься — спросишь меня.

— Один вопрос…

— Да?

— Я странствовал вместе с женщиной, Олмэйн, она раньше была Летописцем в Паррише. Ты не можешь мне сказать, разрешено ли ей возрождение?

— Я ничего об этой Олмэйн не знаю.

— Она не очень хорошая женщина, пустая, властная и жестокая. Но все же, я думаю, ее еще можно спасти. Ты можешь что-нибудь сделать, чтобы помочь ей?

— В таких вещах я бессилен, — сказал Талмит. — Она должна исповедаться, так же, как и все. Но могу сказать тебе вот что: добродетель — это не единственный критерий, по которому разрешают Обновление.

Он проводил меня до выхода Холодный солнечный свет залил город. Я был слишком истощен, чтобы чувствовать подъем — ведь мне разрешено омоложение. Был полдень, и я вспомнил, что должен встретиться с Эвлуэлой. Я обошел вокруг Дома Обновления с растущим беспокойством. Придет ли она?

Она ждала меня у входа, около сияющего памятника времен Второго Цикла. Малиновый жакет, меховые гетры, стеклянные шарики на ногах и чуть выдающиеся бугорки на спине: даже издалека я мог определить, что она Воздухоплавательница.

— Эвлуэла! — крикнул я.

Она заметалась. Она казалась бледной, худенькой, еще моложе, чем в последний раз, когда я видел ее. Ее глаза искали мое лицо, которое было еще под маской, и на мгновение она пришла в замешательство.