Роберт Силверберг - Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади

— Ты идешь или нет?

— Да, да. — Он помог Зеере войти в малую кабину и направил ее по намеченной траектории.

Несмотря на то, что весь персонал Центра бездействовал, оборудование работало отлично. Случись что-нибудь непредвиденное, Свецу пришлось бы работать за шестерых. Он сновал между пультами управления, не оставляя без внимания ни одну мелочь, делая необходимые поправки… Случайно взглянув в окно, на незнакомом голубом небе Свец увидел руха, летящего на огромной высоте. Любая другая птица уже давно исчезла бы из поля зрения, а ему сейчас был виден не только парящий в воздухе гигант, но и то, как он рвал на части и жадно поглощал СЛОНА. На тротуар падали окровавленные, обглоданные кости.

Прошло некоторое время.

Зеера должна была вернуться двадцать минут назад.

Времени на то, чтобы сделать два дубликата автомобиля, погрузить их в большую кабину перелетов и дать сигнал Свецу, отведено было более чем достаточно…

Поступил сигнал. Это означало, что все идет по плану. Свец действовал наверняка — перенес ее на шесть часов вперед, ближе к наступающему после неудачной ночи рассвету. Единственной опасностью было то, что кабину мог заметить какой-нибудь встающий ни свет ни заря человек. В любом случае при необходимости машина будет возвращена законному владельцу.

Рух закончил свою кровавую трапезу — СЛОНА не стало. Теперь — Свецу пришлось напрячь зрение, пока это не стало отчетливо видно, — птица пикировала вниз на широко распростертых крыльях.

Он наблюдал, как рух становился все больше и больше до тех пор, пока не начало казаться, что гигант заслонил собой все небо. Птица приземлилась на территории Центра, и Свецу показалось, что налетел ураган. Острые когти заскрежетали по земле.

Рух низко наклонил голову и заглянул в окно, бросив на Свеца жестокий взгляд.

«Он узнал меня», - подумал Свец. Мозг таких гигантских размеров, даже если он принадлежит птице, должен обладать каким-то интеллектом.

Огромная голова, поднявшись над крышей, исчезла из поля зрения.

«У меня был страус, и мне следовало бы остановиться на этом, — размышлял Свец. — Лучше синица в руке, чем журавль в небе». Старинная поговорка как нельзя лучше подходила для данного случая.

Под ударами крючковатого острого клюва проломилась крыша; на пол посыпались куски бетона Повращав огромным желтым глазом, птица уставилась на Свеца, но дотянуться до него сквозь дыру не могла. Пока…

Через секунду голова исчезла.

Зажглись три красные лампочки. Свец подскочил к пульту управления и стал нажимать на кнопки и рычаги. Сначала два, а потом и все три огонька стали зелеными. Ему даже не пришло в голову убежать из Центра — птица настигнет его, куда бы он ни направился…

Вот оно! Зеера воспользовалась рычагом обратного перелета Теперь все операции будут производиться автоматически.

Раздался треск. Свец оказался прижатым к стенке большой машины времени, холодея под пристальным взглядом громадного желтого глаза. Над Центром уже отсутствовало ровно полкрыши. Рух все еще не мог достать клювом свою жертву. Его огромная когтистая лапа шарила по комнате сквозь разбитое стекло.

Неожиданно все встало на свои места.

Свец вздохнул с облегчением. За грудой черно-зеленых перьев мелькнуло бледное, желто-зеленое небо, по которому плыли коричневатые облака.

Птица в недоумении глубоко вдохнула воздух, потом еще раз. В ее огромных глазах отразился панический страх, и она с трудом просунула голову через пробитую в крыше дыру. Ища спасения, рух отступил назад, и весь Центр, накрытый темными крыльями, погрузился в темноту.

В эту минуту Свецу был неведом ни страх, ни здравый смысл. Он вышел на улицу, чтобы посмотреть, как рух будет подниматься в небо.

Ему пришлось ухватиться за декоративную колонну. Ветер, поднятый гигантскими крыльями, по силе был подобен урагану. Птица, посмотрев вниз, увидела своего врага и отвернулась.

Она все еще мелькала на горизонте, когда к Свецу приблизилась Зеера. Через несколько секунд к ним подошел Ра-Чен, и вот уже больше половины обслуживающего персонала Центра провожали изумленными и испуганными взглядами удалявшуюся гигантскую птицу.

Рух превратился в черную тень, которая поднималась все выше и выше в нежно-зеленом небе.

Одного только вдоха для нее было достаточно, чтобы понять, что она задыхается, — все-таки мозг этой птицы был огромным, как и она сама. Не теряя ни минуты, забыв о Свеце, которого собиралась использовать в качестве десерта, она стала подниматься ввысь в необъятное небо, надеясь глотнуть там привычный для нее чистый воздух.