Андрэ Нортон - Колдовской мир

Экран делил пространство внизу на две части, и был еще проходе низкой стеной, шедшей из какой-то точки непосредственно под балконом, на котором я стояла, к узкой арке с экраном. С каждой стороны этой стены имелись отделения вроде камер с перегородками на высоте плеча. Некоторые из них были заняты. Взглянув на их обитателей, я отступила к двери. Мне казалось, что у фигур на складе и у тех, которые вели Айлию, были несколько необычные очертания, но вполне человеческие, теперь же я увидела их при полном освещении и поняла, что это пародия на человека, что они гораздо хуже чудовищ Эскора. Лопнула моя последняя надежда, что я найду здесь своих, тоже захваченных Воротами. Они были малорослы, с отталкивающей, мертвенно-бледной сероватой кожей. У полулюдей в башнях головы оканчивались металлом, а у этих слегка прикрывались желтовато-белыми волосами, которые росли прядями, а между ними виднелись красные пятна, похожие на шрамы. Их одежда так туго прилегала к телам, что выглядела почти второй кожей. Она тоже была серой, но темнее тела. Тонкие, скелетообразные руки высовывались из рукавов. Я заставила себя снова шагнуть вперед и еще раз посмотреть на них. Лица у них были до удивления одинаковы, как копии с одной модели, и различались только морщинистыми рубцами или грубыми оспинами. Двигались они неуклюже, если двигались вообще. Большая часть их лежала на узких койках в своих индивидуальных каморках, другие сидели, глядя на низкие стены, и словно бы ждали приказа, которого их тупой разум не мог понять, но который следовало выполнить. Двое ели, доставая пальцами из мисок что-то зеленоватое. По общим очертаниям это были люди, но стоявшие ниже животных моего мира. Свет на экране изобразил символ. Раздался звук. Лежавшие на койках поднялись и встали возле своих дверей. Едоки уронили миски и тоже подошли к дверям. Но лишь немногие вышли из своих комнатушек, выстроились в проходе и прошли под тем местом, где стояла я. Остальные остались на местах, не выражая никакого нетерпения или недовольства, что их оторвали от еды и от отдыха. Символ на экране снова растаял в бегущем свете, и я задумалась над своим непосредственным будущим. Совершенно ясно, что мне не пробиться через дверь, теперь плотно закрытую. Ни в одной из камер внизу не было признаков Айлии. Оставалась секция за светящимся экраном. Я не знала, что там, как и за выходом под моим балконом, куда ушли серые люди. Увидит ли кто из оставшихся, если я спущусь вниз? Я не решалась сделать это и боялась коснуться мозга Айлии.

Но мне не дали времени на размышление. Если меня привело сюда что-то вроде прикосновения к мозгу, то сейчас были предприняты другие меры воздействия со стороны правителя этой подземной территории. Без всякого предупреждения я была схвачена чем-то, что никак не поддавалось моим попыткам освободиться. Я могла только моргать глазами, а все тело обратилось в камень, как в детских сказках. Плененная этой неизвестной силой, я смотрела, как четверо ожидающих повернулись и пошли опять-таки под балкон, но не исчезли там, а поднялись ко мне на платформе. Один прицелился в меня из какого-то оружия наподобие арбалета. Цепи, державшие мои ноги и руки, исчезли, и я получила способность двигаться. Они направили меня на платформу и опустили вниз, напротив экрана. Зрелище этого экрана отсюда, а не сверху, внушало страх. Он был полностью чужд мне, однако вокруг было что-то знакомое — сила влияния, управляемая Мудрой Женщиной, но она направлялась не на меня и не была частью потока, приведшего меня сюда. В сопровождении стражей я прошла через арку экрана. Тут не было камер, а только помост с четырьмя ступенями. Вокруг помоста стояли небольшие экраны. Из них только два светились. Перед каждым экраном была устроена наклонная панель с кнопками и маленькими рычажками. Я с растущей тревогой вспоминала рассказы о силах Колдеров. Перед каждой панелью было сиденье. Люди в сером сидели перед освещенными экранами, положив руки на панели, как бы готовясь в любой момент нажать кнопки, если понадобится.

На самом помосте стояло нечто, сразу же привлекшее мое внимание: высокий столбообразный ящик из прозрачного кристалла, а в самой его середине стоял человек из Эскора. Я его сразу узнала! Он был не только Старой Расы, он был тем магом, которого я видела во сне. Он был похоронен, но не мертв! Из вершины кристалла тянулись вверх серебряные нити, все время трепетавшие и кружившиеся. В глазах человека был жестокий блеск, страшное по интенсивности требование, сила этих глаз давила на меня. В эти несколько секунд он пытался сломить меня, подчинить своей воле. Я знала, что представляю для него ключ к освобождению, и он привел меня сюда только ради этого. Возможно, он и добился бы своего, если бы я сразу уступила его требованию, но моим ответом был почти автоматический отказ. Никто из моего рода не подчинялся силе! Если бы он просил, вместо того чтобы применять силу… Но его нужда была слишком велика, он не мог просить, когда все живое вне его хрустальных стен объединилось, по его мнению, с врагом. Серебряные нити дико тряслись, когда он пытался сделать из меня рабыню, вещь. Я услышала изумленный крик. На одной из панелей поднялся человек, наклонился вперед, вглядываясь в пленника в кристалле, а затем взглянул на меня. Изумление на его лице быстро перешло в возбуждение, потом в удовлетворение. Он в той же степени отличался от серых людей, как и я, но он не был из Старой Расы, и у него не было никакой Власти. Это я поняла сразу. Но в лице его были жизнь и разум, а вместе с тем и отчужденность, которая показывала, что он не был человеком, а только казался им. Он был на голову выше своих слуг, тощий, но не скелетоподобный, как они. Ни лицо, ни руки его не были серыми, но на нем была такая же серая, плотно прилегавшая одежда, как и у слуг, отличавшаяся лишь замысловатым гербом на груди, выполненным в желтом, красном и зеленом цветах. Волосы были блестяще-черными, густыми и довольно длинными. Они были зачесаны назад за уши и касались плеч. Это были волосы Салкара, но по его лицу я видела, что это не морской разбойник, прошедший через Ворота: его черты были резкими, угловатыми, широкий, торчавший вперед нос придавал ему сходство с птичьей маской, какие носили в сражениях Фальконеры.