Андрэ Нортон - Колдовской мир

Вот! Я привскочила и задохнулась. Это же не мозг Вупсалки, нет! Но я его коснулась, просто коснулась края мысленной передачи такой мощности, что меня отключили, смахнули с дороги, потому что передача шла в другом направлении. Конечно, это не Айлия. Но можно ли быть уверенной, что тот, мозга кого я коснулась, был из моего мира и тренированный во Власти? Правильно ли я предполагала, что через Ворота могли пройти и другие? Но… Одна моя часть страстно желала возобновления контакта со своим, из своего мира, а другая предупреждала об опасности. Я знала историю Эскора. Там немного говорилось о том, что Воротами часто пользовались Темные. Общение с Темной Силой могло удвоить мои несчастья. Я не могла поверить, что те полулюди из города башен или те, которые ехали в движущейся крепости, были из Эскора. Мы никогда не делали машин. Мы ненавидели в Колдерах то, что они были в какой-то степени полулюдьми, частью машин, которые они обслуживали.

Мудрые Женщины считали наш выбор правильным, потому что в последнем великом сражении в Горме сила мозга победила и уничтожила всех тех, кто объединился с металлом. Но все-таки где-то близко был человек из моего мира. Я мечтала найти его, но не решалась, так как хотела узнать о нем — побольше.

Колея, оставленная краулером, была ясно видна в лунном свете, но звуки уже растворились вдали. По этой дороге ушла Айлия, и я тоже должна идти по ней. Я выпила немного воды, спустилась вниз и пошла по колее. Все чаще попадались остатки строений. Ясно, что когда-то здесь был город, совсем другой, не похожий на башенный, но столь же большой и значительный. Колея пошла между высокими стенами и вдруг вышла в открытое пространство вроде громадного кратера или бассейна в глубине земли. Здесь не было никаких остатков зданий, но были места, покрытые каким-то стеклянным материалом, и колея огибала их, как будто звенья не могли идти по такой гладкой поверхности. Колея вела к центру кратера, где было черное отверстие, вроде входа в шахту, какую мы нашли в городе, но шириной в основание башни. Спрятаться здесь было решительно негде. Если я подойду к шахте при лунном свете, меня так же хорошо увидят, как если бы я трубила в рог у ворот замка. Но ведь Айлия наверняка ушла через эту дыру. На мне лежала тяжелая ответственность за Айлию, и я должна освободить ее, если только смогу. Я снова отступила в тень к последней разрушенной стене, закрыла глаза ладонью левой руки, а правой дотронулась до жезла в своем поясе. У меня не было другого предмета Власти. Может, жезл добавит что-то к моим ограниченным силам? Я нарисовала в мозгу Айлию и послала поисковую мысль. Я встретила пустоту. Мозг Айлии был блокирован. Я попыталась очень осторожно, как бы кончиками пальцев, найти источник, блокирующий ее мозг, но нащупала совершенно не то, на что рассчитывала — что-то абсолютно чуждое тому, что я знала. Машина с Властью? Этого не может быть! Власть противостоит и всегда противостояла машинам. Мудрая Женщина может при необходимости пользоваться обыкновенным стальным оружием, как это иной раз делала моя мать, но в основном Мудрые Женщины пользуются Властью. Но даже такая модификация оружия, как арбалет, и то требует тщательной подготовки мысленного рисунка. Мы не дружим с машинами. Однако мое прикосновение сказало мне, что мозг Айлии заблокирован с помощью машины. Неужели знания Эскора смешались тут с местными и произвели такой чудовищный гибрид? Было бы полным безумием войти в эту дыру впереди, не зная, с чем там придется встретиться, но и бросить Айлию я тоже не могла и сейчас не знала, что делать. Такое состояние было настолько чуждым моей природе, что я стала легкой жертвой того, что последовало за мной, а мой мозг был так занят сиюминутной дилеммой, что я оказалась неподготовленной и беззащитной.

Этот толчок был тем же ищущим, какой я ощутила раньше. У меня создалось впечатление от удара, такое же, как и тогда.

После небольшой паузы пришел зов такой великой нужды, что меня буквально вытянуло из углубления, в котором я пряталась, на открытое место. Это был такой же поток, какой я в меньшей степени чувствовала в холле цитадели. Мое сопротивление проснулось, и я боролась изо всех сил, а то, что тащило меня, казалось, торжествовало и показывало нечто вроде нетерпения, которое не разрешало мне никакого возврата к собственной воле. Так я подошла к отверстию и увидела чуть ниже края платформу — не полной протяженности, а только клин ее. Возможно, она ожидала возвращения краулера, чтобы опустить его в бездну. Внизу я ничего не видела, и мне казалось, что этот колодец глубиной в перевернутую башню идет от самого центра земли. За ожидавшей платформой виднелось начало лестницы, висевшей на стене шахты. Я пыталась бороться с принуждением, тянувшим меня к лестнице, но не было никакой возможности освободиться, и я начала спускаться в бездну. Я быстро поняла, что ни в коем случае нельзя смотреть вниз, а только на стену, чтобы избежать головокружения. Мне казалось, что я спускаюсь целые часы, если не дни. Стена была каменистой, хотя и ровной. Я спускалась медленно, но то, что тянуло меня, не ослабевало. Наконец я почувствовала под ногой твердую почву. Дрожа, я прислонилась к стене и боялась отойти от нее, потому что она давала мне чувство безопасности, если только в таком месте могла быть какая-либо безопасность. Но давление на меня так и не прекращалось. Я пошла вдоль стены, ведя по ней рукой и осторожно ставя ноги. Через какое-то время моя рука встретила пустоту. Поток тащил меня в это отверстие. Там я тоже отчаянно ощупывала стену и шла, осторожно делая каждый шаг. После первой опознавательной вспышки мысленный луч, захвативший меня, стал механической передачей. Мне хотелось проверить, что за личность стоит за ней, но я боялась открытого вторжения. Мы знаем, что маг может сделать с более слабой ведьмой или колдуном, и такая зависимость хуже всего, хуже всякого рабства тела. Я бежала из Эскора от такой зависимости, а попасть в нее здесь — это значит пропасть навеки. Впереди раздался слабый свист, а затем появился свет. Я подошла к открывшейся двери и вошла. Как только я шагнула на свет, принуждение исчезло, и я стала свободна, но у меня не было времени воспользоваться этой свободой, потому что, как только я захотела отступить, дверные створки сошлись, оставив узкую щель, через которую я не могла пролезть. Я стояла, мечтая о каком-нибудь оружии. Как и на складе транспорта, я стояла на балконе. Передо мной развернулась сцена, которую я не сразу поняла. Там был экран, и на нем то вспыхивал, то пропадал свет, пробегая по неразличимому узору. Слышалось какое-то звяканье.