Николай Широков - Комплекс

- Ты попала прямо по адресу! Я - самый раненный, самый тяжёлый герой! Каков гонорар?

- Я сирьёзна, Ник!

- Синтия! Сначала я хочу поправиться, потом сделать революцию "на шим друзьям", а уже потом можно сняться и в кино.

- С добрым утрам, Ник! Ривалюция уже в полнам разгари! Пять минут тибе на сборы - скутер ждет!

- Что? Революция началась? А кто же её начал?

- Я!

- Ты?!

- Патом абъисню. Адивай, ета твой маскарадный кастюм.

Синтия положила на кровать форму полковника армии Цефея.

- А ета твая первая заслужинная награда: Ник Спайкс, вы награждаитись ординам любви за спасение сваей супруги - принцессы Геи!

И она крепко поцеловала мужа.

- Ух ты! - опешил Ник, - Эй, а орден?!

Перед его носом возникла фигура, из грязных пальцев с обглоданными ногтями, именуемая в простонародье - "фига".

- Амазонка! - проворчал Ник.

- У тибя две минуты, гирой! - напомнила супруга, выбегая из комнаты.

Цефейский камуфляж изрезали, прожгли огнемётом, залили кетчупом и только после этого напялили на Ника. Ему самому забинтовали голову, и дали в руку тяжёлую импульсную винтовку.

- Он такой жи цефеец, как и я! - критически заметила Синтия.

- Это дело поправимое. - ответил режиссёр и сунул Нику в рот таблетку.

- Вау! - осклабился Ник. Лицо его сморщилось, глазки превратились в узкие щёлочки - ни дать, ни взять настоящий цефеец.

- Што ета? - спросила принцесса.

- Суперконцентрированная аскорбиновая кислота. Минут через двадцать отойдёт, так что снять успеем.

На лоб Нику брызнули кетчупа, а на щеке нарисовали свежий шрам. Прин цесса подошла к супругу и помогла опуститься на одно колено.

- Дорогой, у тебя двадцать минут. Постарайся!

- Иги! - кивнул он.

- Декорации! Свет! Мотор! - заорал режиссёр.

Помещение заволокло дымом, засверкали лазерные лучи, грохнули взрывы. Шесть "трупов" подбежали и улеглись сзади Ника в неестественных позах. По мощники подбросили несколько бутафорских конечностей и искорёженного оружия. На заднем плане, простой солдат держал в одной руке куклу младенца, а другой палил из винтовки во все стороны. Короче, картина героическая и слёзощипа тельная до нельзя.

- Ну?! - рявкнул режиссёр на Ника.

- Я... эта... ну, эта... - замямлил Ник, -... Народ!..

Режиссёр сжал кулаки и покраснел, как варёный рак.

- НУ-У-У!!!

- Народ! - увереннее произнёс Ник, - Нет... Народ Цефея!.. Настал твой час! Час, когда нужно подняться с колен и показать свою силу! Довольно пресмыкаться, довольно терпеть унижения! Мы хотим свободы, мы хотим воли, мы хотим Кока-колы! Солдаты! Берите в руки оружие! Объединяйтесь с народом! Если мы вместе - мы непобедимы! Сломим хребет проклятым правдистам! Объе денёнными усилиями принесём свободу Цефею! Я умираю и уже не увижу этого светлого дня, но наши дети и наши внуки будут помнить, и почитать этот день в веках! Прощайте братья! Да здравствует свобода! Да здравствует свободный Цефей!

Ник поднял сжатый кулак, и в этот момент, голографический взрыв накрыл его. Куски мостовой и ошмётки тела брызнули в стороны.

- Во блин! - пожаловался "герой" на заднем плане, - У меня патроны кончились!

Один из "трупов" толкнул соседа.

- Дай сигаретку, а?

- Свои иметь надо! На - отдашь две.

- С ментолом?

- Щас ка! С рисом! Ну чего, вставать что ли?

Кукла-младенец плакала не переставая. "Герой" бросил винтовку и шлёп нул её по попке. Кукла задёргалась, но плач не прекратился.

- Техник! Опять кукла сломалась!

Подбежал техник, открыл лючок на спине "младенца" и начал ковырять в нём отвёрткой. Что-то коротнуло и задымилось. Младенец описался и обкакался на ближайший "труп", и затих.

- Ну, спасибо! - вскочил "труп", - Теперь хрена отмоешься!

- Да это денитросиликон! - успокоил техник, - Отмывается запросто!

И шёпотом добавил:

- Раза с двадцатого, с помощью скребка и ацетона.

- Ну чего развалились? Снято уже! Марш в другой павильон, сцена №903! - надрывался режиссёр.

"Трупы" нехотя поднялись и заковыляли к выходу.

- Када смантируити запись? - подошла к нему Синтия.

- Через час, не раньше. - ответил он.

- Харашо! Ник, где твая сладкая задница? - повернулась к нему суп руга доставая автоаптечку, - Чириз час мене будит ни да етава!

- Причём тут Кока-кола? - чесал затылок режиссёр, - Чепуха какая-то!

6

За две минуты до полуночи, по всем радио и видеоканалам, прозвучала простая фраза: Время "R"!

И тотчас планету парализовало. Все электростанции разом остановились. Замолчало радио, видеоканалы пропали. Компьютеры взвыли и заблокировались на всех мониторах появился лозунг: " СВОБОДУ ЦЕ-ФЕЮ! " Спутники замерли в пространстве. Умолкли даже секретные и совсекретные каналы связи. Столица "запылала". На фоне мрачной, чёрной ночи, город представлял собой адский ад. Горело и дымилось всё, что могло. Стреляло и взрывалось всё, что могло. Бе гали и орали все, кто мог. А когда по всем видеоканалам прогнали видеоролик с "умирающим героем", крыша у народа съехала напрочь, и бедлам усилился в энной степени. Планету лихорадило по всему континенту. Континент был один и поэтому ЦеФморфлот остался не у дел. Матросы, обидевшись такому обороту, принялись лупить офицерский состав. Мичманы, воспользовавшись суматохой, тащили всё, что можно было упереть, а старшины, как истинные патриоты военной службы, схватились за оружие. Через полчаса от военного флота осталась пятая часть. Всё, что не стащили мичманы, раздолбали старшины. Оставшиеся в живых матросы и офицеры, спасались вплавь, проклиная друг друга. На суше дела об стояли не лучше. Авиация бездействовала - кто-то подлил олифы в баки самолё тов и двигатели клинило сразу после запуска. В танковых бригадах стоял не грохот мощных дизелей, а трёхэтажный мат - опять таки "кто-то" приварил на мертво гусеницы к колёсам, и танки, не могли даже сдвинуться с места. Тан кисты бросились с кулаками на технарей и потасовка стояла до самого утра.