Н Шитова - Наследник

Стерко и Шото бродили до самого вечера по городу, по парку, по берегу залива, пока Стерко не почувствовал, что от стрекотни сына у него уже гудит голова. Уже начинало темнеть, и Стерко повел ребенка домой. Он хотел распрощаться с ним у ворот и спешить к себе. Но уже подходя к кварталу, где находился дом Калео, они увидели клубы огня и дыма, автомобили пожарной службы и медицинские спецмашины...

От дома Калео остался фундамент и большой несгораемый шкаф, где Калео хранил семейные архивы, дорогие для себя вещицы, ценности и деньги. Подбежав к сгоревшему дому, Стерко сразу же определил, что здесь был взрыв. Все было искорежено в клочки, обгорел даже металл...

Около пожарища Стерко обнаружил дежурный автомобиль департамента внешней защиты. Лэри бродил возле потушенных руин и бросился навстречу Стерко. Он не пустил Стерко туда, где несколько хаварров в спецкостюмах копались в обломках, вытаскивая из-под изогнутых балок какие-то куски. Только потом, когда эти куски уносили, Стерко удалось выяснить, что это такое. Это были полусгоревшие части расчлененных тел.

Даже такой красноречивый обычно Лэри ничем не мог утешить Стерко. Он крепко держал друга за локоть, пока они вдвоем осматривали то, что осталось от Калео и его Миорка... И Лэри молчал. И Стерко молчал тоже, потому что пытался заставить свою голову поработать в направлении поиска. Кто? Как? За что? И конец ли это?

Несгораемый шкаф оказался, тем не менее, незапертым, и когда пожарные стали его открывать, на свет извлекли сжавшегося в комочек чуть живого Зого. Стерко отобрал ребенка, несмотря на то, что врачи настаивали на отправке чудом уцелевшего малыша в клинику. Да если бы он и согласился, никто не смог бы расцепить руки Зого, обвившие шею Стерко.

Учитывая обстоятельства, Стерко и его ребятишек отправили в спецпансионат департамента внешней защиты и поселили в отдельном охраняемом помещении.

Всю ночь в затемненных апартаментах раздавался безутешный плач Шото.

А Стерко только под утро смог оторвать от своей затекшей шеи ручонки Зого.

Зого, к удивлению Стерко, молчал и спокойно лежал у него на руках. Но когда рассвело, Стерко с досадой увидел, что серые глаза малыша пусты и темны.

В пансионате они провели после трагедии еще месяц. Медики немного помогли сошедшему с ума ребенку, но никому так ничего и не удалось узнать о том, что случилось в доме Калео, и как Зого оказался в шкафу. Об этом ребенок упорно молчал, всякий раз начиная нервничать, когда его пытались расспросить о том, что он видел дома.

К Стерко и малышам никого не пускали, кроме тех ребят-защитников, которые разбирались в трагедии. Но вскоре ни у кого не осталось сомнений это было дело рук вершителя. Вряд ли престарелый владыка Пограничья мог лично опуститься до такой грязной работы, но по его наущению один из его вассалов легко расправился с близкими Стерко.

Это было вполне объяснимо: до того проклятого дня Стерко почти полгода бился с целой теплой компанией вассалов вершителя, отлавливая их по закоулкам мироздания и вытесняя в Пограничье. Сеть вершителя была надорвана во многих местах, но о полном ее разрушении говорить было еще рано. Работа была в разгаре, и это была успешная работа. Где, когда допустил ошибку Стерко? Тогда определить это было невозможно. Но вершитель воспользовался этой ошибкой, вычислил того защитника, который встал у него на пути и отомстил Стерко.

Сложно было понять, что вершитель поимел с этого, но вместо того, чтобы прихлопнуть своего врага, как надоедливую муху, он, как обычно, предпочел заставить страдать, уничтожить личность медленно и изощренно, постепенно подчиняя себе...

Выхода у Стерко больше не было. Он был уже опытным защитником и понимал, что если он останется дома, вершитель вскоре приступит к дальнейшей игре. Он доберется-таки до детей. Не очень-то Стерко был привязан к двум вечно дерущимся и вопящим хавви-погодкам, но видеть их мертвыми Стерко совсем не хотелось.

К тому же вершитель вскоре мог узнать, что среди окружения Стерко есть еще кое-кто, чьей жизнью он дорожит больше, чем своей... Этого тем более допустить было нельзя. Категорически.

Поэтому до выхода из пансионата Стерко уже принял решение. Его рапорт о бессрочном отпуске был удовлетворен. Начальство признало положение угрожающим и обеспечило переселение Стерко и его детей на этаж к людям, причем за государственный счет.

Строго говоря, для хаварра жизнь в человеческом обществе только с большой натяжкой можно было назвать терпимой. Но в нынешнем положении Стерко было два положительных обстоятельства, которые перевешивали многие неприятности и неудобства. Первое - хаварр мог спокойно затеряться среди людей, и его внешность, как правило, подозрений не вызывала. Второе, еще более важное обстоятельство - у простых вассалов вершителя, равно как и у самого урожденного владыки Пограничья, хватало сил и способностей всего лишь проникнуть на этаж людей. Творить здесь свои бесчинства так, как они это делали в прочих уголках мироздания, им было несподручно: естественные барьеры человеческого этажа работали безотказно. Было отмечено несколько случаев, когда особо подготовленные существа оказывались здесь, но проникающее поле отнимало у них все силы, и опасности такие лазутчики вершителя представляли не больше, чем обычные бандиты с больших человеческих дорог.