Ник Перумов - Череп на рукаве

Наверное, мне следовало признаться себе, что я даже рад тому, что моими врагами больше не выступают люди. Второй атаки, как на Сильвании, я не переживу, это точно. Просто пойду и тихо удавлюсь, как Иуда.

И первая часть плана, несмотря ни на что, выполнена. На моих плечах офицерские погоны. А в Империи это очень много значит, даже если у тебя всего лишь полевой патент, который ещё предстоит подтвердить в академии.

Прошло несколько дней, миновала неделя, за ней – месяц... Новоиспечённый полк «Танненберг» по-прежнему торчал на Иволге, с которой корабли Имперского флота уже вывезли почти всё гражданское население. Приказ об эвакуации выполнялся беспрекословно, хотя многие начинали ворчать, чего, мол, нас с мест срывают. Как-то незаметно, само собой, вышло так, что мы снова стали встречаться с Гилви. Она тоже получила свои нашивки, став унтершарфюрером, работала старшим «Шифровальщиком» и имела под командой трёх молоденьких вольноопределяющихся студенток физико-математического факультета местного универа.

Меня всё-таки тянуло поговорить с ней. Давно уже не Приставала ко мне dame гауптманн Шульце со всяким бредом насчёт регулярной половой жизни, без сомнения, Претворяя в жизнь методички соответствующей академии; и сама Гилви то возникала в моей армейской жизни, то вновь отдалялась. Мы то оказывались с ней бок о бок, как на Омеге-восемь, то нас вновь разводило – порой на месяцы. Сейчас же она усердно корпела над своими шифровальными агрегатами в штабе полка. Не самая интересная и захватывающая работа, право слово. Но Гилви она вроде как нравилась – она, как и я, делала карьеру. Хотя цели, как я тогда полагал, у нас были совершенно различными

– Как думаешь, Рус, удержим мы их?

Мы сидели в бывшем студенческом баре. «Танненберг» по-прежнему стоял в охранении. На Иволге всё оставалось спокойно, уже не надрывались фанфары по всем сетям, граждан великого кайзеррейха не то чтобы успокаивали, но старались убедить, что непосредственная опасность на время отступила, хотя и не ушла до конца. Бдительность должна оставаться на высоте, убеждали бесчисленные спикеры в новостях, ток-шоу и так далее. Его Императорское Величество издавал указ за указом, растягивая зону чрезвычайного положения, хотя непосредственной угрозы, как нам говорили, не существовало. Новые и новые транспорты с резервистами прибывали на Иволгу, новые рекруты принимали присягу, пройдя ускоренный курс молодого бойца. «Танненберг» по численности стал теперь настоящим полком, хотя, конечно, приняв столько новобранцев, уже не был тем элитным батальоном, как в то время, когда я впервые только примерил форму с черепом на рукаве. Новичков ещё учить и учить.

– А что же не удержать? – пожал я плечами. – Ты в штабе, Гил, тебе виднее. Что, есть какие-то вести, которые до нас не доходят?

– В том-то и дело, что ничего не доходит, Рус. Тишина, как в могиле. У нас дома такое было... перед последним восстанием. Дикие лорды – те, кого с первого раза недодавили, – когда собирались с силами, вот такая же тишина стояла. И все вроде бы хорошо, а потом ка-ак грянуло...

– Ну да. Десятую-то «матку» так и не нашли, – сказал я.

Гилви залпом допила пиво.

– Мне она уже ночью сниться стала. Особенно, – она хихикнула, – когда одна спишь.

– У тебя с этим проблема, что ли? – в тон ей ответил я. – В штабе красивых мужчинок поубавилось?..

– Не глупи, – она вдруг прижалась к моему плечу. – Думаешь, я забыла, как ты ко мне отсидеться ходил? От гауптманна Шульце прятался? – Гилви опять хихикнула. – Потом к Мари ходил. Странный ты, Рус.

– Уж какой есть, – я тоже прикончил кружку.

– Я твоей Дальке завидую, – вдруг призналась она. – Даже ревную. Сама не знаю, с чего это вдруг. Хочу, чтобы меня тоже кто-нибудь так любил. Я его перед всем честным народом по физиономии, а он всё равно... — вдруг добавила она по-русски.

– А что, главное, чтобы можно было парня по физиономии? – ответил я по-имперски. – Это главное, Гилви? Поиздеваться?..

– Ничего ты не понимаешь, – её плечо по-прежнему прижималось к моему. – Я имею в виду, что если бы у меня такой парень был, пылинки с него бы сдувала.

– А он с тебя?

– Если он по-настоящему любит, то и он тоже, – непреклонно заявила она.

– Слушай, – сказал я. – Ты это к чему? Я в такие парни явно не гожусь.

– То-то и беда, – грустно сказала она. – В постель запрыгнуть – любителей хоть отбавляй. А вот чтоб по-настоящему...

– Гилви, твоему изречению лет эдак примерно тысяч шесть. Думаю, от этой проблемы была избавлена только Ева.