Антон Первушин - Война по понедельникам (сборник)

— А как ты это собираешься сделать? — Валентин улыбнулся. — Ты ведь голограмма, видение…

— Не смейся!

Капитан поднял руку, и с кончиков пальцев его сорвались ветвистые фиолетовые молнии, ударили в землю, и там задымилась, почернела трава. Валентин понял. Он толкнул Резвого:

— Вставай. Уходим.

— С ним покончено, — сказал капитан Евгений устало. — Я убил его минуту назад. Прости, тогда я не смог сдержаться, меня застали врасплох и оказались сильнее…

— Нет! — Валентин упал на колени, он тряс, тормошил Резвого. — Вставай! Ты не смеешь! Я же должен тебе остался! — но тот, еще теплый, но неподвижный и безучастный теперь ко всему, никак не реагировал на бесполезные попытки отыскать или пробудить в нем признаки жизни.

Резвый был мертв.

— Уходи сейчас, уходи немедленно! — закричал капитан Валентину. — Через минуту будет поздно. Через минуту я решу эту задачу, ты понял? Через минуту и ты будешь лежать здесь. И что мне тогда делать? Что мне делать?! Ведь себя я убить не могу, неужели не доходит? Не могу!..

Валентин встал с колен и начал собираться, но делал это медленно, как во сне, чем окончательно вывел Евгения из себя:

— Уходи же ты! Ну! Уходи! Видишь же, что эти скоты со мной делают! Уходи же! Пошевеливайся!

— А куда мне идти? — тихо спросил Валентин.

Евгений ненадолго замолчал. Его лицо в призрачном холодном сиянии словно потекло расплавленным воском, искажались причудливо черты.

— Они здесь, понимаешь меня? — быстро зашептал он. — Они сделали меня своей частью; я как приставка у них, для решения задач. До вашего прихода даже такой формы, как сейчас, у меня не было, но ты их заинтересовал, и они сделали меня для беседы с тобой. А сейчас ты их больше не интересуешь, и я должен тебя убить… Ты прав, у них есть свои абсолютные истины, но если эти истины позволяют им делать со мной, с тобой, с мальчишкой, со всеми нами такое, то значит, никогда они не станут нашими истинами, и мы имеем право трахнуть их всех вместе с их великой космической мудростью. Только так, только такая обратная связь возможна… — капитан вдруг задергался; затряслись руки, плечи; дикая гримаса исказила лицо; он замерцал, то появляясь, то мгновенно исчезая в разных позах. — Иди… иди… на юг…— он говорил отрывисто, выбрасывая слова одно за другим в периоды между исчезновениями, — найдешь шахты… комплекс… межконтинентальные стратегические… Ты должен найти… человека, который разбирается… не все же погибло… должен хотя бы один такой… ты найдешь… ракеты нужно перенацелить… сюда… на этот квадрат, чтобы… и запустить… попытайся сделать хотя бы это… мы… иди на юг… они ответят… Беги! — заорал Евгений. — Беги, дурак!

И Валентин побежал вниз по склону. Он слышал, как кричит ему вслед капитан:

— Они смертны, они умирают!.. Я помню… я хорошо помню… вторжение… мы успели сбить одну… один объект… перед тем как накрыло… они смертны… и они ответят…

Потом он начал петь срывающимся голосом:

— «Сидя на красивом холме… я часто вижу сны, и вот что кажется мне… Но мы идем вслепую в странных местах, и все, что есть у нас… это радость и страх. Страх от того, что мы…» А, черт!.. — речь его стала бессвязной, сменилась рычанием, какими-то совсем уже нечеловеческими звуками.

А Валентин продолжал бежать, не оглядываясь. Он понял, что Евгений выпускает молнии ему вслед, только когда увидел свою тень впереди в обрамлении фиолетовой мерцающей ауры. Он не думал, что в любой момент капитан вопреки своей воле может попасть в него; он думал на бегу, что нужно будет обязательно попробовать, обязательно пойти на юг и отыскать комплекс. В конце концов, идея не так плоха, и если получится, то да, на этот раз Хозяева ответят за все жалким муравьям, через муравейник которых им вздумалось провести автостраду.

Валентин бежал, а капитан Евгений корчился на холме, на последнем пределе сдерживая рвущуюся из него энергию, сопротивляясь управляющим его волей силам, отводя фиолетовые разряды от удаляющейся и такой родной сейчас человеческой фигурки…

— Спешу тебя обрадовать, Антон. Я нашел выход.

— Выход, Ким? Для человечества?

— Какие глобальные проблемы тебя волнуют. Не для человечества, для тебя. В Городе живет некто, имеющий много имен. Одни называют его Колдуном, другие — Магом, третьи — Ведьмаком, четвертые — Демиургом. Очень интересный персонаж. Никто его никогда не видел. Как это получилось, для меня загадка, но нет ни одного достоверного свидетельства такого рода, хотя, вроде бы, подразумевается, что Колдун — все-таки человек. Еще распространены и популярны странноватые сказки о его способностях, его силах. Рассказывают, например, что метро — это в некотором роде его вотчина, и я подумал, а может, и ты попал сюда по его воле, улавливаешь?