Богдан Петецкий - «Рубин» прерывает молчание

Внутри станции царила тьма, пред собой я видел только спину и слепой затылок шлема этого, в скафандре. Впрочем, вблизи этот скафандр оказался обычным рабочим комбинезоном, сшитым из какого-то синтетического материала, вероятно, не лучших изолирующих свойств. Он был лишен всякой аппаратуры.

— Мота, Мур, — сказал Фрос. — Что у вас?

— Оставайся там, где ты есть! — услышал я ответ. — Ну, хорошо… — тянул Мота. — Только спокойно… Руки перед собой…

Только через несколько минут я сориентировался, что он обращается уже не к Фросу.

— Все у вас — пробурчал я. — Они вежливы, как дети.

Загорелись лампы.

Я остановился и осмотрелся. Кабина была сконструирована в форме довольно широкого кольца, ее внутренние стены опоясывали уходящую вглубь колонну.

Датчики и экраны, разбросанные по всему помещению, были погашены. Лампы светили еще несколько секунд, потом начали бледнеть, сначала медленно, потом все быстрее. Свет перешел в слабое тление, которое совсем вскоре погасло.

Мрак показался теперь еще более непроницаемым.

— Слушай, Фрос, — зазвучал из глубины голос Моты. — Запрограммируй вездеходы и оставь их на берегу на приличном расстоянии друг от друга. Пусть ведут наблюдение и держать с нами связь с «Рубином», сам же возьми трансер и приезжай сюда. Только не заглядывай в грузовую камеру. Нам нужны энергетические узлы и генераторы. Здесь уже ничего нет. Ничего… , — повторил он чуть погодя приглушенным голосом.

В темноте передо мной замаячил чужой, неуклюже вытянутый шлем. Я зажег рефлектор и увидел белое, как мел, лицо чужака. Из глубины, из-за колонны доносились до нас какие-то звуки. Я услышал словно тяжелое мурлыканье, и внезапно в белом пятное от моего прожектора показалась фигура человека. Как и этот, что стоял рядом, он был одет в мешковатый комбинезон и шлем. двигался он медленно, как-то неуклюже. За ним светлел скафандр Моты.

— Все у нас, — повторил я бессмысленно. — Обошлось без больших хлопот!

И прошло некоторое время, прежде чем он ответил:

— Угу.

— Они подозрительно покорны, — заметил я недоверчиво.

— Ничего удивительного, — голос Моты звучал холодно. — Они подыхают с голода!

Ракета стояла на краю маленькой скальной платформы, у подножия стометровой стены, темной, изборожденной глубокими царапинами покрытой оспинами беловатых брызг. Круто наклонившаяся, она создавала впечатление разбитой. Корпус ее дюзы до половины был погружен в камень. Если бы экипаж посадил корабль на несколько сантиметров дальше, ничто не спасло бы его от капотирования.

— Натворили дел, — заметил я.

Человек, сидящий в кресле по середине, между мной и Фрос, беспомощно повел головой.

— Кто пилотировал? Ты?

— А какое это имеет значение, — Фрос пожал плечами. — Кто бы тут ни сел, он уже наверняка не будет стартовать. Я бы дал им диплом только за то, что они ухитрились сдвинуть этот комод с места. У них там есть музей, наверное…

— Подожди, — прервал я. — Пусть ответит!

Секунду царило молчание. В конце концов лицо чужака дрогнула. Его губы двинулись.

— Громче! — рявкнул я.

— Мы нашли инструкцию, — повторил он тихо, с усилием.

Я поглядел на Фроса. Он подался назад в кресле, выпрямился и уставился на своего соседа, словно тот внезапно запел.

На его лице читалось недоверие.

Они нашли инструкцию, вывели корабль на стартовую площадку и полетели.

Корабль, построенный двести тридцать лет назад. И достаточно посмотреть на конструкцию дюзы и чудаковатого вида формы, охватывающую длинный, похожий на иглу, нос. Разве что этот реликт служил им все время. Но в сообщениях, передаваемых со станции, не было ни малейшего упоминания, что Третья пробуеи достичь соседней планеты.

— Ты уже летал? — спросил я. — Или это была премьера?

— У вас есть еще пригодные для полетов корабли? — дополнил мой вопрос Фрос.

Житель Альфы шевельнулся, но ничего не сказал.

— Когда за вами прилетят? — невольно повысил я голос.

Тишина. Мною медленно овладевала ярость. Я поднял руку. Все еще глядя перед собой, я размахнулся…

— Оставь! — голос его — Фроса истерически ломался. Краем глаза я увидел его движение и почувствовал на своем запястье хватку его пальцев. — Оставь! — повторил он немного тише. — Это человек…

Секунду я сидел без движения, потом коротким рывком освободил руку.

— Именно это я хотел бы знать, — буркнул я. Подождал минуту, потом пробежал взглядом по индикаторам и встал.