Александр Шохов - Свет и тьма

Никто не обращал на нас никакого внимания. Но даже это не огорчало нас.

Казалось бы, все было сделано. Люди перестали пользоваться СПИКом, в прериях Южной Америки начали сооружать спроектированную Каплером установку. Но наши тела наотрез отказались соединяться с нами. Они-то были уверены, что не нуждаются ни в каких усовершенствованиях. И поскольку они были людьми, а мы не были, права человека гарантировали им неприкосновенность личности.

В течение двух недель медики всего мира, еще не успевшие воспользоваться услугами нового транспорта, занимались изучением наших тел. Их направляли спириты, с которыми Макс Дугл постоянно поддерживал контакт. Медицинских отклонений замечено не было. Но подтвердились все наши предположения: у наших тел полностью отсутствовали интуиция и изобретательность. Наши тела без нас, фактически, были роботами. Они отличались даже от самых среднестатистических людей. И несмотря на это, нежелание наших тел соединяться с нами было юридически правомерным и нарушить его не было никакой возможности.

Когда все это стало окончательно ясно, Иоганн Каплер попросил всех нас собраться вместе и произнес речь. Думаю, это была лучшая речь в его жизни.

- Братья и сестры,- сказал Каплер,- все мы стали жертвой технического прогресса. В погоне за скоростью мы потеряли самих себя. Случилось так, что именно я изобрел устройство, изгнавшее нас с Земли. Сегодня я благодарю вас за то, что вы не обвинили меня во всех своих несчастьях. Спасибо Вам за то, что вы не пали духом, за то, что сумели организоваться и спасти от гибели простодушное человечество. Спасибо вам, братья и сестры. Сегодня мы уже можем говорить о возвращении на Землю, под ее ласковое солнце и голубое небо, на берега ее лазурных океанов. Случилось так, что мы не вернемся в наши собственные тела. И все-таки мы можем вернуться. Правда, мы не сможем стать теми же людьми, которыми были раньше.

Матрица, запомненная компьютером СПИКа, обязательно изменится в процессе сборки под влиянием наших собственных представлений о себе. Это очень сложно объяснить на словах, но вывод, который я все еще не решаюсь сказать, абсолютно верен: многие из нас вернутся на землю не в той форме, в которой ее покинули. Вы можете выбирать: остаться ли Вам здесь или вернуться. Но я хочу, чтобы те, кто решил материализоваться, здесь и сейчас дали друг другу слово чести, что они не оставят тех, кому не повезет с новым телом и предоставят им шанс поменять его.

Если бы мы могли плакать, мы бы, наверное, плакали. Я помню как вслед за Каплером повторял слова клятвы.

На следующий день больше миллиона колонистов столпилось у входа в короткий тоннель, возведенный посреди прерии. Рядом высились баллоны с необходимым для нашего воплощения количеством вещества. Когда инженер махнул нам рукой, чтобы мы заходили, никто не решался войти первым. Вэтот миг замешательства я увидел как вперед вылетел Каплер. С другой стороны тоннеля показался огромный кондор. Он издал крик и взмыл в небо. На лицах физиков и инженеров было написано необычайное изумление. Сенатор Дугл превратился в пса. Нам с Куртом повезло: мы стали людьми. Правда, наша внешность сильно отличается от внешности наших тел. Оказывается, изнутри мы воспринимаем себя совсем иначе, и именно это представление теперь оказалось материализовано.

Сенатор Дугл сейчас лежит на соседнем кресле и смотрит на меня умными глазами, а я пишу эти строчки, надеясь, что после прочтения моего рассказа у широкой публики уже не будет никаких заблуждений по поводу случившихся с нами событий.

Кстати, способность говорить без слов, развившаяся у нас, когда мы были светящимися телами, осталась. Завтра приедут Курт и Каплер. Будем обсуждать проблему новых воплощений. Что скажете, мистер Дугл?