Григорий Тёмкин - Звёздный егерь

Деревянной поварёшкой на длинной изогнутой ручке Пуйме выловила из котла гусиное мясо, одну миску — солдатскую, алюминиевую — наполнила почти до краёв, поставила перед Романом. В другую, эмалированную, поменьше, положила лишь несколько кусочков. Заправила бульон двумя пригоршнями муки, передвинула котелок к краю огня, на его место повесила большой медный чайник с узким и изогнутым, как журавлиная шея, носиком. И только после этого села на шкуры напротив Романа, протянув ему тяжёлую серебряную ложку с двуглавым орлом и вензелями на черенке.

После целых суток на одних сушёных ягодах соблюсти северный этикет — за едой держать язык за зубами — Роману не стоило ни малейшего труда. Гусятину он проглотил с волчьим аппетитом, на жирной пахучей похлёбке сбавил темп и перевёл дух только за чёрным и горьким, как хина, чаем.

— Ты собираешься здесь остаться? — спросил он.

— Да, — кивнула Пуйме. — Буду жить в сиртя-мя, как жил дедушка.

— Но ты же молодая, красивая. Неужели ты веришь, такое отшельничество кому-то нужно?

— Долг сиртя — лечить людей, молиться и охранять Священное Ухо.

— Это я уже слышал, — поморщился доктор. — Ну, хорошо. Допустим, всё это очень важно. Но где твои ученики? У Сэрхасавы была ты. А у тебя? Кому ты передашь свои обязанности? Ведь сиртя больше нет.

— Кровь народа сиртя смешалась с кровью ненцев. У ненцев иногда родятся совсем маленькие белолицые дети. Их показывают выдутана. Из них шаман отбирает настоящих сиртя и много лет учит. Так было и со мной.

— Пуйме, сейчас другое время! Шаманов больше нет. Ненцы лечатся у врачей в больницах. Часто к тебе сюда приходят?

— Редко, — грустно согласилась Пуйме.

— Ну вот. И даже если у кого и родится ребёнок-сиртя, сегодняшние ненцы не отдадут его тебе.

— Может, и не отдадут, — вздохнула Пуйме. — Может, я сама рожу. — Девушка сказала это просто, как нечто само собой разумеющееся, и Роман, уже привыкший к её наготе, снова увидел стройную шею, мягкие женственные плечи, высокую упругую грудь. Несмотря на рост, Пуйме отнюдь не походила на карлика, всё в ней было пропорционально и ладно. В том, что она родит много детей, можно было не сомневаться. — А если среди моих детей не родится ни один сиртя. Что ж, значит, таково желание Нума.

Пуйме отставила кружку с чаем, наклонила голову, прислушиваясь.

— Дедушка отдохнул, — сказала она, — сейчас начнёт вспоминать. Иди, будешь дальше слушать. Зовёт.

Роман вернулся к постели больного, взял его за руку. И снова ощутил горячее «электрическое» покалывание в пальцах. И снова губы парализованного старика почти незаметно шевельнулись, и Роман вновь то ли увидел, то ли услышал полуслова-полуобразы, которые разворачивались перед его мысленным взором, словно плохо озвученный фильм из ярких, отчётливых эпизодов.

…В одеянии жреца он стоял у подножия храма на высоком утёсе, о который внизу лениво тёрлись ласковые синие волны, и любовался своей страной — обширной, щедрой, прекрасной, как обитель богов в заоблачных вершинах Сумера.

Под ним правильным семиугольником лежал его родной город Нери, воздвигнутый на берегу океана близ устья полноводной Геды во славу правителей страны Игма и на устрашение её врагам. Огромные каменные стены окружали город. На каждом углу по периметру стены стояла мощная сторожевая башня, и не было такого места на крепостных стенах, куда бы не достала стрела лучника, пущенная через башенную амбразуру.

Семь ворот вели в город, но, чтобы миновать тяжёлые решётки, закрывающие доступ в Нери, нужно было по подъёмному мосту пересечь ров, а прежде чем взойти на мост, требовалось получить разрешение у начальника стражи…

А желающих попасть в город было множество: в гавани теснились остроклювые суда, глубоко осевшие в воду от обилия привезённых товаров; со всех сторон по семи дорогам тянулись в Нери нескончаемые караваны повозок, запряжённых круторогими быками; пешие и конные уступали дорогу рабам, несущим на паланкинах чинно восседавших вельмож. Все они стремились попасть в славный Нери, цитадель счастливейших и мудрейших.

С утёса просматривались и улицы города, прямые, как копье, и белоснежные купола дворцов, отсюда, с высоты, кажущихся не больше яйца вещей птицы Инг, и серые полушария богатых вилл, утопающих в зелени фруктовых садов, и нарядные кубики из розовой глины, обсаженные деревьями, — дома простых граждан Нери.

На площади близ ворот, выходящих к порту, кипела торговля, спорили иноземные купцы. Среди них были светлокожие гиганты из племени тро, которые ударом кулака могли убить быка, коварные узкоглазые барги, известные тем, что ради прибыли они были готовы отправиться хоть на край света, широкоплечие черные воу, как никто другой искушённые в кузнечном ремесле…