Юрий Шпаков - Алхимик

Переводчик советской делегации уже устал повторять, что мистер Борисов никого принять не может, когда к нему с трудом протиснулся узкоплечий человек в наглухо закрытом плаще. Глаза его были скрыты темными светофильтрами.

- Разрешите сказать вам наедине несколько слов, - попросил он. Переводчик почему-то сразу почувствовал, что это не журналист. Он молча кивнул, и человек в плаще прошел за ним на лестничную площадку.

- Передайте академику Борисову, что я хотел бы поговорить с ним по поручению Джозефа Стоуна. Покойного Джозефа Стоуна, - подчеркнул он. - Академику знакомо это имя. Надеюсь, он примет меня.

Да, Борисов знал это имя.

- Пусть войдет, - кивнул он переводчику. - Думаю, что это не репортерская уловка...

- Благодарю вас, мистер Борисов, - глухо сказал человек в плаще, осторожно закрывая за собой дверь.- Я выполняю свой долг по отношению к погибшему другу. Позвольте передать вам эту рукопись.

Он вынул из-под плаща тонкую тетрадь в черном хлорвиниловом переплете и бережно протянул ее Борисову.

- Такова воля покойного, - строго и торжественно сказал он, снимая свои очки, и академика поразило выражение его умных, печальных глаз. - Распорядиться этим документом вы можете по своему усмотрению. Единственное условие: никто не должен знать, кто передал его вам. Поэтому я и не называю своего имени - оно ничего вам не скажет.

И, прежде чем Борисов успел заговорить, человек вышел из номера. Академик долго задумчиво смотрел ему вслед, потом сел в кресло и раскрыл черную тетрадь.

"Жить мне остается ровно три дня. Я точно знаю даже час и минуту, когда в моей голове мелькнет последняя мысль, а сердце отсчитает последний удар. Я закрываю глаза и вижу чистенькую, аккуратную камеру, зловещий рубильник на стене и стул, на который мне придется сесть в первый и последний раз в жизни. Еще целых три дня это видение неотвязно будет преследовать меня, если... если только раньше я не потеряю рассудок. Но об этом приходится лишь мечтать. Мысль работает предельно четко, и по временам мне кажется, что я постиг уже все тайны мироздания, испытал все чувства, а теперь бесстрастно ожидаю конца. В самом деле: человеческая жизнь-лишь секунда на часах вечности, и есть ли развица, в какой момент оборвется непрочная нить моего бытия... Позади бесконечная тьма, и впереди она же. Чего же бояться?

Но порой эти старческие раздумья сменяются отчаянной жаждой жизни. Что мне до тысячелетий, когда самое драгоценное во Вселенной, мое собственное Я, перестанет существовать и никогда больше не возродится! Как я хочу вновь увидеть лица друзей, глубокие глаза Дженни, бешеную пляску уличных реклам, приборы на своем рабочем столе - все то, что составляло мои прежние будни. Мои пальцы тоскуют по работе, память бесцельно воскрешает сложные формулы, и новые открытия плывут где-то совсем рядом. Кажется, стоит лишь начать опыты - как благодарно будет мне человечество! Но все это лишь пустые мечты, бесплодная фантазия, а действительность - холодные стены камеры смертников, холодный клочок страшно далекого неба в решетчатом окне, тяжелые шаги охраны за дверью.

Впрочем, кому какое дело до моих переживаний, до мыслей, которые нанизываются бесконечной цепью... Я мог бы исписать не одну тетрадь, переходя от яростного отчаяния к мудрости йога. Но есть ли в этом смысл? У меня одна цель. Я не хочу, чтобы мое имя навсегда осталось связанным с ужасным преступлением, и поэтому я должен рассказать людям обо всем, что со мной произошло. Итак, с чего же все началось?

Мой отец, Вильям Г. Стоун, был состоятельным человеком. Хоть он и не принадлежал к числу "двухсот семейств", на его банковских счетах значился не один миллион.

Я рос слабым и болезненным. Мне были чужды игры в гангстеров, меня не увлекали комиксы - я предпочитал сидеть за книгами. Помню, огромдое впечатление произвело на меня какое-то старинное сочинение про алхимиков. Ощупью блуждая в потемках, эти люди мечтали о "философском камне" и делали великие открытия, считая их неудачами. Все их попытки получить из ртути золото были смешными и наивными, но вновь и вновь проделывали они свои опыты. И под влиянием этой книги у меня появилась навязчивая мысль. Сейчас время иное, иные возможности у науки. Ядерные реакции осуществляются уже давно. И почему бы мне не попытаться найти экономичный способ получения золота из ртути? Я дал себе слово: посвятить жизнь изучению тайн материи, проникнуть в глубочайшие секреты превращения элементов. С годами эта мысль только окрепла.