Юрий Шпаков - Корабль остается на орбите

- У него был очень странный голос, - сказала Наташа. Понимаете, будто он нездоров. Но зачем же тогда запирать двери?

- Не будем гадать, лучше спросим у него самого, - сказал Панин, вылезая из своего гамака - он всегда поднимался последним. Остальные уже успели сделать гимнастику, умылись и готовились к завтраку.

Панин ловко, через спинку, сел в кресло перед видеофоном, набрал номер. Но по экрану лишь прыгали пестрые полосы.

- Вот еще новость. Отключился он там, что ли?

- У меня было то же самое. Говорили по телефону, - сказала Наташа. - Ничего не понимаю.

- Сейчас поймем. Сережа? Что у тебя с камерой? Повреждена? Так это мы мигом... А зачем Наташу пугаешь? Что? Хорошо, слушаю.

Наступило долгое молчание. Панин плохо умел скрывать свои чувства, и его круглое веснушчатое лицо отражало их достаточно наглядно: тревога, растерянность, испуг... Наташа часто задышала, так сдавила спинку кресла - побелели косточки пальцев. Кларк застыл в неудобной позе, забыв про тихо жужжащую электробритву. Только Чумак ничем не выдавал волнения.

- Все понял, - сказал наконец Панин. - Сейчас передам. Но они не согласятся.

Он помолчал, вздохнул. Потом взъерошил светлые волосы и будто прыгнул в ледяную воду:

- Случилась беда. Метеорит. Попал прямо в рубку и застрял в блоке связи. Земля нас больше не слышит...

Снова пауза. Казалось, Панин обдумывает, как смягчить удар.

- Да говори ты! - не выдержала Наташа. - Что, и "Лада" отказала?

Кларк усмехнулся. Наивный вопрос - если выйдет из строя киберпплот, который космонавты ласково называют "Ладой", двигатель тотчас остановится. Наступит невесомость, и это нельзя не заметить.

- Все остальные системы в порядке, - сказал Панин. Но...метеорит оказался не простым. Он был заражен.

- Радиоактивность? - приподнялся Кларк.

- Нет. Какие-то неземные споры. А в тепле они ожили. Стали размножаться неизвестные микробы.

- Сережа заболел? - быстро спросила Наташа.

- Не знаю. Но он сказал, что никого не пустит к себе до конца.

- Какого конца? Что за чушь? И потом микробы - по моей специальности. Тем более чужие. Я должна быть там!

- Сейчас моя вахта, - сказал Кларк. - И я пойду туда. Командир не имеет права...

- Подождите, - остановил Чумак. - Мы же можем поговорить с ним все вместе. Принеси-ка микрофон, Витя.

Несколько минут прошли в молчании. Все смотрели, как Панин торопливо монтирует приставку к видеофону.

- Сережа? - негромко окликнул Чумак. - Мы хотим слышать тебя все. Включи динамик. Как ты себя чувствуешь?

- Нормально, - раздался под потолком приглушенный голос Кострова.

- Неправда, - прошептала Наташа. - Он обманывает. Я по голосу чувствую - ему плохо.

- Спокойно, Наташа. Сергей, я говорю от имени всех нас. Тебе немедленно надо покинуть рубку. Даже если ты сейчас здоров, заболеть можешь в любой момент. Не упрямься.

- Нет. Открыть двери - значит заразить весь корабль.

- Не страшно. Мы наденем скафандры. В каюте Наташи устроим изолятор, а на корабле проведем полную дезинфекцию.

- Мы не можем знать, какое средство их убивает.

- В конце концов скафандры можно не снимать до самой Земли...

- Послушайте меня, друзья. Видите ли, это очень непростые микробы. Им почему-то особенно пришелся по вкусу наш форолит. От него останется одна пыль. И фторопласт они разрушают. И полиамид. и полиэтилен. Вот и делайте теперь выводы;

Кларк протяжно свистнул.

- Сережа, - тихо сказал Чумак. - Только честно: они и для человека опасны?

Динамик молчал. Наташа уронила голову в ладони, всхлипнула. Панин хотел положить ей на плечо руку, но остановился на полдороге, застыл в нелепой позе. На лице Чумака четко обозначились скулы.

- Еще четверть часа назад, - сказал наконец Костров, - я ответил бы, что да, опасны. Сейчас говорю - не знаю. Я обнаружил их у себя в крови. Но только что делал повторный анализ, и вижу: их стало гораздо меньше. А вне тела они размножаются с бешеной скоростью. Видимо в организме вырабатывается какое-то противоядие. И самочувствие у меня улучшилось. Сначала была тошнота, слабость, кружилась голова. Теперь легче. Короче: оснований для беспокойства нет. Пока нет.

- Введи себе ультрамицид, - подняла Наташа мокрое лицо. Он должен помочь. И, пожалуйста, будь осторожен. Не касайся руками зараженных предметов. Слышишь, Сергей?

- Я осторожен, как хирург. Не надо бояться за меня. И договоримся так. Сейчас я попытаюсь выяснить, чего они больше всего не любят. Перепробую всю аптечку. Может быть, найду на них управу. Подождите минут десять. Как только будет что-нибудь новое - вызову сам.