Юрий Шпаков - Кратер Циолковский

- Это как в "Гиперболоиде инженера Гарина", да?

- Похоже. Но нам, конечно, генераторы будут служить только для технических целей. Хотя на всякий случай придется быть готовыми ко всему.

- Значит, вы все-таки боитесь, что на вас и там кто-то может напасть?

- Вот заладил: боитесь, боитесь... Не боимся, а принимаем меры разумной предосторожности. Если у человека в руках ружье, оно не обязательно должно стрелять... Но я недоговорил. Когда тот Космонавт опустился на Землю, его, как ты помнишь, встретили неважно.

- Куда уж хуже! - засмеялся Игорь.

- И он, конечно, мог бы обороняться, мог перебить тех, кто его ранил. А что он сделал? Включил какой-то аппарат, который вызвал мгновенный сон у людей и даже животных. Видишь, поступил очень гуманно. Он понял, что перед ним разумные существа, и не стал лишать их жизни. Я думаю, что в мире, где он жил до своего полета, любая жизнь священна. А ты выдумываешь какую-то чепуху...

Игорь вздохнул, отвернулся к окну, глубоко задумался. И Володе вдруг стало жаль брата. Захотелось сделать ему что-то очень хорошее. Будь его воля, он взял бы мальчишку в полет. Пусть даже не до Луны - до межпланетной станции.

- Не вешай носа, Игорек, - сказал он. - Хватит открытий и на твою долю. Может? быть, тоже в космос полетишь...

Игорь оживился.

- Я вчера читал книжку про Соколова. Вот человек! Ты знаешь, он был меньше меня, когда начал готовиться в космонавты. И добился своего.

- А ты тоже хочешь последовать его примеру?

- Хочу. И можешь не смеяться - я буду космонавтом. Вот увидишь!

- Только у телевизора придется меньше сидеть, - заметил Володя.

- А у меня теперь режим. Прилетишь обратно - не узнаешь!

Игорь собирался задать брату еще вопросы, но тут один за другим стали раздаваться звонки видеофона. Знакомые, малознакомые и совершенно незнакомые люди желали Володе счастливого пути, старались сказать несколько теплых слов. Он даже растерялся - о предстоящем полете знали очень немногие. И вдруг такое всеобщее внимание. Но скоро все выяснилось. Оказывается, только что по радио и телевидению было передано первое сообщение ТАСС о предстоящем отлете "Циолковского". Называли и имена участников экспедиции.

- Пойдем, Игорек, погуляем, - предложил Володя. - А то боюсь, как бы не загордиться от всего этого.

Пока они одевались, экран освещался еще два раза. Отец сказал, что будет дома через час. А потом корреспондент местной молодежной газеты, не скрывая восторга от своей удачи (еще бы, первым получил интервью у земляка-космонавта и журналиста!), долго расспрашивал Володю, добивался разрешения приехать к нему домой, чтобы сделать снимок. Впервые в жизни Никитину пришлось поменяться ролями с героями репортажей, и он признался в душе, что это не очень-то приятно. Но что поделаешь - ноблесс оближ, как говорили когда-то французы. От снимка он постарался отказаться, но репортер не растерялся. Экран сверкнул фотовспышкой, и Володя с тоской подумал, что его физиономия все-таки будет в завтрашнем номере газеты...

Они уже вышли в коридор, когда раздался новый звонок.

- Пойдем, - решительно сказал Володя. - Иначе это будет до бесконечности.

- А вдруг мама? - спросил Игорь. Пришлось вернуться. Но на экране появилось лицо дежурной телефонистки междугородной станции.

- Ответьте Мурманску, - сказала она.

И не успел Володя сообразить, кто его может знать в этом далеком городе, как увидел перед собой чуть размытое расстоянием, но все равно очень знакомое изображение. Нина Журко!

- Здравствуй, Володя! - закричал ее далекий голое. - Ой, как я рада, что застала тебя! Только услыхала сообщение и сразу бросилась звонить. Неужели это правда, что ты послезавтра улетаешь?

- Правда, Нина.

- И ничего не мог сообщить! Как тебе не стыдно!

- Нельзя было. К тому же у меня нет твоего мурманского адреса.

- Ладно, не оправдывайся. Захотел бы - мог разыскать. Но я не обижаюсь. Знаю, тебе не до этого было.

- Я очень виноват, Нина.

- Вот еще, будем считаться. Скажя, вы вправду решили найти на Луне следы чужого звездолета?

- Мы все верим в это. Ты знаешь, может быть, даже узнаем что-нибудь о судьбе Платона Журко...

- Да, это было бы интересно, - задумчиво сказала Нина и вдруг спросила:

- Скажи, ты теперь, наверное, страшно загордишься?

- Что ты! Даже не думай.

- Знаю, знаю... Если бы не позвонила, так бы и не догадался попрощаться...

- Я часто вспоминал о тебе, Нина.

- Я тоже. И буду очень-очень ждать твоего возвращения. Можно?

- Можно, Нина. Мы же друзья с тобой...