Юрий Шпаков - Кратер Циолковский

Он на мгновение задумался, смешно нахмурил выцветшие брови, а потом его лицо снова просияло.

- Нам даже не надо заезжать в совхоз. Я совершенно точно вспомнил сейчас, что бакенщик жил здесь неподалеку. Могу даже указать место. Видите - вон тот пригорок? Как раз там!

Комаров с сомнением посмотрел на зеленый холмик около обрыва. Мимо этого места они проезжали несколько минут назад.

- Не верите? - обиженно спросил Вася. - Честное комсомольское! Пять лет назад здесь была разрушенная землянка. Мы потом ее сломали. А кто-то из старожилов рассказывал, что в ней когда-то жили бакенщики. Между прочим, последний из них уехал не так давно - лет пятнадцать назад.

- А может быть, наш бакенщик жил совсем в другом месте? предположила Нина.

- Вряд ли, - сказал Комаров. - Бакенщик обслуживает большой участок реки, и около одной деревни искать другого бесполезно. Да, пожалуй, это так и есть.

- Точно! - сказал Вася. - А сейчас у меня такое предложение. Вы поезжайте к месту, начинайте разведку! А я возвращаюсь в совхоз, поднимаю всех свободных хлопцев - и сюда. Мы мигом!

Он вскочил в машину, ловко развернул ее и, весело помахав рукой на прощание, помчался в совхоз.

- Боевой парень, - сказал Комаров. - Что ж, с таким помощником дело у нас пойдет. Думаю, что мы на самом пороге находки. Один шаг остается. Сделаем его?

Но Николай ошибся. Поиски оказались более сложным делом. И если бы не помощь комсомольцев, им пришлось бы копать очень долго.

Николай Комаров рассуждал так. Документы должны находиться в металлическом ящике, иначе трудно рассчитывать, что они могли бы уцелеть в земле. Он закопан, очевидно, недалеко от дома бакенщика. Поэтому, проверив с помощью металлоискателя окрестности, можно обнаружить предмет поисков.

Смирнов не подвел. Не успели они подготовить прибор к работе, как подкатила грузовая машина, в кузове которой было человек тридцать парней и девушек. У каждого в руках лопата. Сам Вася не приехал - его задержали какие-то срочные дела.

- Много-то вас как! - покачал головой Комаров. - Ну ничего, веселей будет.

Он поправил на голове наушники и медленно пошел вдоль берега, передвигая искателем. Почти сразу же послышалось гудение.

- Есть! - восторженно закричал кто-то.

Стараясь не выдавать волнения, Николай указал место, где следовало копать. Вокруг тотчас образовалось кольцо любопытных. Трое ребят начади усердно орудовать лопатами.

- Нашел! - снова раздался тот же голос.

Но находка не доставила радости. Из земли было извлечено ржавое ведро.

За ведром последовали и другие находки - обломок чугунной плиты, кастрюля, кусок листового железа. Комаров разбил комсомольцев на группы, и вскоре все работали.

- Никогда не думала, что можно раскопать столько хлама! удивлялась Нина.

- Люди здесь жили десятки лет, - сказал Володя. - Вот и накопилось разное. Но все это пока мало утешает...

Солнце уже клонилось к закату, когда над притихшей рекой гулко загремели победные крики. Один из совхозных комсомольцев, маленький, рыжеволосый паренек, нашел замаскированный погреб. Сначала он раскопал смятый жестяной бидон и хотел было выбраться из ямы, но неожиданно его лопата провалилась в какую-то пустоту. Оказалось, что рядом - полузасыпанное подземелье. Раскидать глину было делом нескольких минут. И вскоре на поверхность торжественно был извлечен небольшой окованный жестью сундучок.

Подгнившая крышка с него легко слетела.

- Отойдите, товарищи! - сказал Комаров. - Попрошу не толпиться. Здесь оружие.

Все притихли. В сундучке лежали густо смазанные револьверы, круглые гранаты-лимонки, стояла жестянка с позеленевшими патронами.

- Ого! - присвистнул кто-то. - Целый арсенал...

- А рукопись? - спросила Нина, наклоняясь над сундучком.

Володя видел, как дрожит ее рука и стремительно пульсирует жилка на загорелой шее.

- Есть и рукопись! - весело проговорил Комаров. Он выпрямился и высоко поднял над головой пачку желтых тетрадных листов, густо исписанных карандашом...

Рукопись Соснина

"Настроение прескверное. Кругом - война, борьба, а я, как проклятый, пролеживаю бока. Тьфу! Землю готов грызть от злости. И главное - винить некого. Дурацкая болезнь зацепила так крепко, что не знаю даже, смогу ли вообще выбраться.

...Все-таки, кажется, я придумал себе занятие. Петрович раздобыл мне толстенную тетрадь и карандаш, буду теперь царапать помаленьку. Надо обязательно изложить удивительную историю, свидетелем которой я стал. Иначе никто не поверит. Откровенно говоря, я и сам бы не верил, если бы кто другой мне все это рассказывал. Но в будущем - не в нынешней заварухе, а лет через пять-десять - можно будет все проверить досконально. Вот тогда-то, может, и пригодятся мои запиюи.