Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 2

— Но вы говорили, что для этого вам необходимо по крайней мере три образца. А пещерный человек не подошел.

— У нас есть три образца — римлянин и вы оба. Но установить факты можно и по одному. Три образца — традиция, оставшаяся с древних времен, результат осторожной привычки проверять и перепроверять. В мои задачи не входит определение «справедливости», я обязан не допустить ошибки.

Я хотел было сказать ему, что он не прав, хотя ему и миллион лет, но он добавил:

— Итак, рассмотрение продолжается. Клиффорд Рассел, ваш ли это голос?

Снова зазвучала запись моего рассказа, но на этот раз из него не было выпущено ничего: ни красочных эпитетов, ни личных оценок и мнений, ни суждений о разных проблемах.

Наслушавшись, я поднял руку.

— Ну ладно, хватит! Это мой голос. Трансляция прекратилась.

— Вы подтверждаете? — Да.

— Хотите что-нибудь добавить или убрать?

Я напряженно думал. Если не считать нескольких ехидных комментариев, я рассказал все совершенно точно.

— Нет.

— А это тоже ваш голос?

Они включили бесконечную запись моих бесед с профессором Джо — все о Земле, ее истории, обычаях, людях… Я понял, почему Джо носил такой же значок, как Мэмми. Как это называется? «Подсадная утка»? Добрый старый профессор Джо, дрянь паскудная, оказался стукачом. Прямо тошно стало.

— Дайте мне еще послушать.

Мне пошли навстречу. Слушал я рассеянно, пытаясь вспомнить что же я еще наболтал такого, что могут сейчас использовать против человечества? Крестовые походы? Рабовладение? Газовые камеры в Дахау? Чего еще я там наболтал?

Трансляция все продолжалась. Еще бы, ведь записывали целыми неделями. Мы могли здесь простоять до тех пор, пока не упадем от усталости.

— Да, это мой голос.

— Вы все подтверждаете? Вы не хотите внести поправки либо дополнения?

— Можно прослушать все сначала? — осторожно спросил я.

— Если вы так желаете.

Я хотел было уже сказать, что желаю, что надо всю эту запись стереть и начать все сначала. Но согласятся ли они? Или сохранят обе записи, чтобы потом их сравнить? Ложь не вызвала бы у меня угрызений совести. «Говори правду и посрами дьявола», — девиз малоподходящий, когда на карту поставлена жизнь твоих близких, твоих друзей и всего человечества.

Но сумеют ли они поймать меня на лжи? Мэмми советовала говорить правду и ничего не бояться. Но ведь она не на нашей стороне! Нет, на нашей!

Надо было отвечать. Но я так запутался, что плохо соображал. Я ведь пытался рассказать профессору Джо все по правде… Ну, может, я что и позабыл, не останавливался подробно на всех страшных газетных заголовках. Но в принципе все говорил правдиво. Сумею ли я изложить более приемлемую версию сейчас? Позволят ли они мне начать все сначала и проглотят ли состряпанные мной выдумки? Либо меня уличат во лжи, сверив обе ленты, и это погубит род человеческий?

— Я все подтверждаю.

— Запись приобщается к делу. Патриция Уайнант Рейсфелд.

У Крошки на эту процедуру много времени не ушло, она просто последовала моему примеру. Машина промолвила:

— Факты обобщены. Исходя из их собственных показаний, это дикий и жестокий народ, склонный ко всякого рода зверствам. Они поедают друг друга, морят друг друга голодом, убивают друг друга. У них совсем нет искусства, а наука самая примитивная, тем не менее их характер так сильно заражен насилием, что даже столь малый запас знаний энергично используется ими, чтобы истреблять друг друга, причем с таким рвением, что могут хорошо в этом преуспеть. Но если они перестанут это делать, то со временем неизбежно достигнут других звезд. Именно этот аспект и должен быть тщательно рассмотрен: как скоро они сумеют достичь нас, если выживут, и каков к тому времени будет их потенциал.

Голос снова обратился к нам:

— Это — обвинение против вас, против вашей собственной дикости, сочетаемой с вашим разумом. Что можете вы сказать в свою защиту?

Глубоко вздохнув, я попытался успокоиться. Я знал, что мы проиграли, но все же считал себя обязанным бороться до конца. Я вспомнил, как начинала свою речь Мэмми.

— Милорды-собратья!

— Поправка. Мы не являемся вашими «лордами», и так же не было установлено, что вы нам ровня. Если хотите найти правильную форму обращения, можете называть меня «председатель».

— Хорошо, господин Председатель, — я отчаянно пытался вспомнить, что говорил своим судьям Сократ. Он знал заранее, что его осудят, так же, как и мы сейчас, но хотя его и заставили выпить сок цикуты, победил все же он, а не его враги.