Андрей Сенчугов - Фантом

Павел в это время рассматривал вынутый из мешка череп Курта, пытаясь представить, каким немец был при жизни. Держа одной рукой череп, другой рукой он подвигал его нижней челюстью вверх-вниз, при этом, как бы шутя, сказав за Курта: «Я согласен, делайте, что считаете нужным». Алексей неодобрительно покачал головой.

На даче они поступили так, как и задумали. Прах поместили в банку из-под кофе.

– Лёша, нам нужно взвесить наши финансовые возможности. Тех денег, которые мы сможем оторвать от наших скудных семейных бюджетов, едва-едва хватит на билеты в один конец.

– Что-нибудь придумаем, – сказал Алексей. – Продадим Мерседес.

– Вы зря беспокоитесь на счет денег, мои друзья, – вступил в беседу Курт. – Заводите машину и поехали.

– Мои друзья, – шепотом с ухмылкой передразнил его Алексей.

– Куда? – спросил Павел.

– Я все объясню по дороге. Поезжайте за город. Там есть бывшая ферма. Я покажу одно место, которое с лихвой окупит поездку.

***

По дороге Курт рассказал им историю, случившуюся более тридцати лет назад…

На окраине города на большой поляне двое патлатых молодых мужчин сбросили с плеч рюкзаки и лопаты.

– Вот мы и на месте, – выдохнув папиросный дым, с удовлетворением сказал долговязый.

– А ты уверен, Толян, что это именно то место? – спросил невысокого роста парень в ватнике.

– Уверен, Васёк, – хмыкнул долговязый. – У нас ведь карта есть. Когда горел городской архив, выносили столько всякого хлама… Там я и нашёл старый план города. На нем и кладбище немецкое сохранилось. Моя бабка рассказывала, что здесь двести лет назад как немцев стали хоронить. Они ещё при царице Екатерине из Германии переселились. Здесь село когда-то немецкое стояло. В сорок первом немцев в Казахстан переселили. Село обезлюдело, а когда фашистов Красная Армия здесь стала колбасить, то их трупы на старом кладбище немецком закапывали. Село, сказывают, было не из бедных. Народ был зажиточный. Золотишко мало-помалу у всех было: у кого кольца, у кого медальоны, а в основном зубы. У фашистов тоже, наверняка, всё это было. Наши им в рот не заглядывали. Свозили погибших и закапывали.

– Вот это мы и проверим.

Они походили по местности, прикинув объем предполагаемых работ. Поставили палатку, и приступили к раскопкам.

Удача не заставила себя долго ждать. Лопаты с каждым комком рассыпчатой земли выбрасывали кости и черепа.

– Нашёл! – вскрикнул радостно Васька. – А вот и зуб, кажись, золотой. Глянь, Толян!

– Вот, видишь! Что я тебе говорил? Складывай в банку.

Выдранный из черепа зуб звякнул о донышко пустой трёхлитровой банки.

Днем они работали, а с заходом солнца прятались в палатке. В один из поздних вечеров в свете керосиновой лампы Толян, отхлебнув из последней поллитровки водку, сказал:

– Ну, вот, Васёк. Завтра поковыряемся последний день и хватит.

– Думаешь, больше здесь делать нечего?

– Хватит. Не кони, поди, пахать так долго. Пять дней копаем, баста! Этого золота нам с тобой хватит, – он довольно хмыкнул, доставая из сумки две полные банки с золотыми коронками и прочими мелкими побрякушками.

– Ништяк! – мечтательно вздохнул Васька.

Недалеко от них послышалось отчётливое звяканье металла, как будто две лопаты ударились друг о друга.

– Это ещё кто? – вздрогнул Толян. – Конкуренты, никак, притопали? Быть этого не может! Ты никому про нас не трепался?

– Нет, конечно! Мы же договорились никому не рассказывать.

– Кто-то там есть. Иди, посмотри. Топор возьми…

Васька нащупал фонарик и выполз из палатки. Толян достал из-под подушки обрез двустволки, затолкал патроны. Тревожно стал всматриваться в темноту, где скрылась коренастая фигура сообщника. Опрокинул в рот остатки водки. В потёмках вдруг раздался почти что поросячий визг товарища. Вскоре появился и сам Василий. Он лишился дара речи, быстро залез в палатку, стоя на карачках, беззвучно открывал и закрывал рот.

– Ну что ты как карась губищами зашамкал? – брезгливо поморщившись, пробасил, более решительный Толян. – Чего испугался, сыкун? Кто там ещё? Ну, отвечай!

– По-по-пок-покой…

– Покойники что ли? Ну, ты, тундра, трус! Кто-то, видимо, нас из городских выследил. Надо разобраться. Сколько их?

– Не-не-не-знаю…

– Не-не-не, – передразнил Толян.

Он полез из палатки.

– Н-не оставляй м-меня, п-прошу, не оставляй! – заканючил Васька, хватая товарища за одежду.

– Ну, так пошли со мной! Куда топор подевал?

Они осторожно отошли от палатки. От Васьки толку не было – он только мычал что-то нечленораздельное, прилип к Толяну и осторожно выглядывал из-за его спины. Толян освещал дорогу фонариком, держа наготове обрез. Васька вскрикнул, дёрнул Толяна за свитер и показал пальцем туда, где в нескольких шагах от них висел в воздухе топор.