Ольга Ларионова: Сотворение миров

Бронзовый киб, напоминающий членистоногого кальмара, наблюдал за всей этой процедурой целым ожерельем видеодатчиков, опоясывающим его вычислительный бурдюк. Контейнер лег на платформу, и грузовик, натужно рыча, пополз прямо на Варвару. Она посторонилась; из кабины вывалился шофер, гаркнул:

— Повторять мое движение! — и звонко поддал киба по бурдюку, словно тот нуждался в начальном импульсе.

Киб, до сих пор не шелохнувшийся, внезапно ожил, догнал плавно идущую машину, запрыгнул в кабину на освободившееся место и повел контейнеровоз в голову колонны. Поставив машину (у Варвары появилось подозрение, что он водворил ее на прежнее место с точностью до миллиметра), он выключил мотор, пересел на следующий грузовик и покатил «повторять».

— Какой исполнительный рыжий! — невольно вырвалось у девушки, когда она заслышала шаги приближающегося шофера.

— А почему — рыжий?

Действительно, почему? Теперь, когда солнце село и включились настоящие прожекторы, стало ясно, что и киб этот был не бронзового цвета, а обычного серебристого, и мулат — не мулат, и зубы у него самые обыкновенные… Фокусы неземного солнца, вот и все, а она попалась, как первокурсница, еще не проходившая космической практики. Впредь надо держать язык за зубами, а то еще не раз вот так сядешь в галошу…

— Извините, — проговорила она, кляня себя за оплошность, — действительно, кибы — это не по моей части.

— А что — по вашей? Кто вы, собственно говоря, такая?

— Что вас конкретно интересует? — взъерошилась Варвара.

— Ваша профессия, если вы позволите, затем степень причастности к данному рейсу — может, вы тут только транзитом? У нас ведь из пассажиров ожидался только один дед, мы его, знаете ли, жаждем видеть в качестве свадебного генерала…

Почему искомого деда он упорно называет пассажиром? Ведь кроме нее на борту были только члены экипажа. А, не ее дело.

— Я радиооптик, — скупо обронила она. — Зовут Варварой. Сюда по распределению, то есть на два года. Земных.

После каждой пары слов она делала маленькую паузу — проверяла: не сказала ли чего лишнего? Вроде бы нет, не сказала.

Шофер, уперши руки в бока, разглядывал ее крепкую, мускулистую фигурку.

— Огнестрельным оружием владеете? — спросил он быстро и как будто без малейшей связи с предыдущим.

Да что он пристал как банный лист?

Ведь все, готовящиеся к работе на дальних планетах, сдают зачет по стрельбе. Вероятно, его интересовал не сам факт, а степень совершенства.

Но что здесь, на Тамерлане, считается совершенством?..

— Стреляю. Сносно.

Он вдруг развеселился, хлопнул себя по кожаным штанам:

— Знаете что, познакомлю-ка я вас прежде всего с нашим собственным дедом! У вас примерно одинаковая степень контактности. Мы-то поначалу думали вашего деда с нашим объединить, а то наш что-то совсем в грусть впал. А сейчас думаю, лучше вас ему пары и не надобно!

Варвара в очередной раз сдержалась, позволила себе только сухую реплику:

— Я бы не сказала, что испытываю желание быть с кем-то объединенной.

— А что нам тогда с Лероем делать? — взорвался вдруг шофер, переходя на тот естественный тон, каким обсуждают наболевшую проблему с хорошо знакомым человеком. — Связать его по рукам и ногам и сантранспортом на Большую Землю? Да? Или подстеречь его с гипноизлучателем где-нибудь в кустиках? Так он исключительно по пляжу вышагивает, кусты далеко, а со скал излучатель не возьмет. И варианта тут два: если так будет продолжаться, он либо помрет от неизвестной тоски, либо свихнется. Вас это устраивает?

Собственно говоря, в словах его присутствовала железная логика: если уж ты, голубушка, здесь не транзитом, а по распределению, то с первой же минуты твоего пребывания на Тамерлане тебя все должно касаться — от неведомого деда Лероя до последнего сигнального фонаря на грузовом прицепе. Так положено у нас, на дальних планетах.

Свойственный ее характеру жесткий самоконтроль поставил еще одну галочку в невидимой графе «промахи». Хотя — что ей было отвечать? Что-де всегда готова? И на все? Не умеет она так, даже если это здесь и принято. И вероятно, не научится.

Так что будет трудновато.

— Последняя платформа, — проговорил шофер уже совсем другим тоном, словно несколько минут назад вовсе и не он кричал на девушку, размахивая кулаками и скаля сияющие обманным золотом зубы. Экспансивен не в меру, определенно — дитя субтропиков. Кто там в группе Сусанина, куда ее распределили? Из мужчин — Параскив и Кёлликер, как говорили на Большой Земле. Но этот определенно не подходит ни под одну из этих фамилий.