Дмитрий Шубин - Тигр на свалке

Ночтитлан засмеялся, Местли стала пыхтеть, изображая смех, Лизи уже давно дрыхла, свернувшись колечком в кресле. Я ничего смешного не учуял, но понял, что у индейца с его дочкой особе sentido del humor [40] Sentidodelhumor (исп.). – Чувство юмора . Изображение у меня уже немного плыло и Местли, постоянно улыбающаяся мне, уже не казалась такой уж страшненькой. Помню, подумал: «А девчонка-то нечего. Старовата, конечно, для меня». И еще эти пластмассовые бабочки блестят перламутром, завораживают, будто маятник гипнотизера.

Они там разговаривали еще о чем-то, я же был в прострации. Очнулся от оцепенения, когда перед носом увидел очередную порцию самодельной текилы в кружке. Хлебнул. Сознание на миг прояснилось, но тут почувствовал, что виски сводит. Я рванулся на выход, выскочил на улицу к дереву и начало меня полоскать. Желудок выворачивает. Местли вышла из дома, постояла в сторонке, подождала, пока я проблююсь полностью. Дала полотенце, и мы вернулись за стол. Полегчало мне немного и я, вновь бросив взгляд на бабочек пластмассовых, спросил:

– А зачем вы бабочек своих разводите?

– Э-э, Санчо, – самодовольно произнес Ночтитлан. – У каждого творческого человека должно быть хобби. Кто-то ремонтирует электронных тварей, – индеец бросил взгляд на Роди, – кто-то выращивает бабочек.

– Ночтитлан у нас бывший профессор Гарвардского университета. Занимался генно-молекулярной биологией.

– То-то и оно, что бывший. – Индеец почесал затылок. – Надоели мне все эти военные разработки. Хочется чего-то живого, природного. Назад к предкам! – выкрикнул он, поднимая кружку, и, залпом выпив, поставил ее на стол. Потом наклонился вперед и почему-то шепотом добавил: – Иначе их духи придут за нами и отправят в «Страну Счастливой Охоты».

– Кстати, как продвигаются опыты с чувствительностью твоих монархов? – спросил Роди.

– Работаю пока, но с миграции из Канады возвращается покамест малый процент.

– Кто возвращается? – полюбопытствовал я.

– Кто-кто… Бабочки, конечно. Дело в том, что еще пару десятилетий назад монархи считались самой обыкновенной бабочкой, часто встречающейся в Североамериканском округе. Потом их стало мало, потом вообще единицы. Меня это заинтересовало и я начал искать причину. Монарх – бабочка мигрирующая. Они, словно перелетные птицы, летят отсюда аж на самый север Канадской провинции, и уже только потомство их возвращается сюда для любовных игр. Когда я нашел тут место их зимовки, то сразу понял, почему эти бабочки вымирают. Они каким-то образом чувствуют серебро и ориентируются на него в своем полете. Ты видел, что стало с самой большой серебряной горой в районе? Ее выработали полностью. Как и остальные в округе. Вот так. Единственный ориентир исчез. Теперь, помимо увеличения потомства у монархов, я работаю над сменой их зависимости от серебряных координат. Пытаюсь на генном уровне научить ориентироваться, определяя координаты по магнитным полям Земли. Пока ничего не получается.

«Да… – подумал я тогда. – У каждого свои приколы».

Остальное я слушал уже в пол-уха. Глаза слипались. П. Алекс обсуждал с Ночтитланом завтрашнюю вылазку на свалку, пути отхода и разнообразные сценарии поведения кибер-животных. Потом индеец послал дочку стелить для меня лежанку и, когда та удалилась, пожаловался Роди на то, что Местли – единственная и последняя в их роде, о чем он очень жалеет. Ну, мол, кто такую в жены возьмет, – сказал он шепотом. – Печально, – пожаловался он, – внуков уже хочется. – Когда же появилась дочь, сразу замял этот разговор.

Местли, довольно крупная девушка, помогла мне подняться из кресла, взяв под мышки, и без труда утащила и ласково уложила на кровать. Уснул я уже через пару минут после того, как головой коснулся жестковатой подушки.

Проснулся, наверное, уже после полуночи. Луна светит сквозь открытое окно, зарешеченное тонкой металлической противомоскитной сеткой. Ночную тишину нарушает лишь стрекотание сверчков. Лежу я голый на спине, простыней укрытый. Где нахожусь, сразу вспомнил, как раздевался – ни черта. Тут же сообразил, почему проснулся – дверь скрипнула. Приподнял голову, вижу тень возле двери. Страх ударил моментально, холодок по спине, сердце заколотилось. Но собрался с духом и шепотом говорю:

– Кто здесь?

А тень промычала что-то, и понял я, что это дочка хозяйская. Усмехнулся своему страху и спрашиваю ее:

– Ты че, Местли, не спится, что ли? Не беспокойся, отошел я уже, и совсем мне не плохо.