Дмитрий Шухман - Тень прошлого

Из этого состояния меня вывел крик Чарли. Я открыл глаза и понял, что нос самолета сильно накренился и мы мчимся навстречу земле. Точнее воде - внизу, в слабых лучах восходящего солнца колыхалась мелкими волнами поверхность какого-то озера.

"Ручка ... перед тобой ...", - Чарли говорил с надрывом, голос у него прерывался, - "Тяни на себя!"

Я ухватился за мечущуюся, словно живая, рукоятку и стал тянуть. Она поддавалась с трудом, буквально по миллиметрам. Видимо она как-то управляла наклоном корпуса самолета - мы летели почти параллельно земле, когда колеса врезались в воду и самолет кувыркнулся рылом вперед.

Когда я пришел в себя, был почти полдень. Самолет лежал на берегу, завалившись набок. От крыльев остались жалкие огрызки, корпус посередине надломился. Я перевалился через борт и плюхнулся в прибрежную грязь. На ноги я поднимался минуты три - голова при малейшем движении шла кругом, руки и ноги дрожали. Опираясь рукой о борт, я доковылял до Чарли. Он сидел, откинувшись на спинку сиденья, и смотрел в небо широко открытыми глазами. Сначала я подумал, что он мертв, но потом зрачки его глаз медленно поползли вниз и остановились на мне.

"Все-таки я там побывал", - прошептал он, - "Жаль только...". Потом он закрыл глаза и уронил голову на грудь. Медленно его тело наклонилось вперед и привалилось к приборной панели. Рубашка на его спине была насквозь пропитана кровью. В спинке сиденья зияли две маленькие дырочки от пуль.

Раз-два. Раз-два. Раз-левая. Два-правая. Больше ни о чем не думать. Иначе смерть. Вчера кончилась вода. Без воды человек живет не больше двух дней. Я человек. Если завтра я не найду воду, то умру. Печально, но факт.

Раз-два. Раз-два. Долго еще до вечера? Тогда хотя бы будет прохладнее. Можно узнать по солнцу, но нет сил поднять голову. Перед глазами медленно плывет растрескавшаяся сухая земля, да иногда выныривают носки моих ботинок. Хотя нет, не моих.

Раз-два. Раз-два. Это ботинки Чарли. Я оставил его в самолете, только нацарапал на корпусе его имя. Он был хорошим парнем, только вот жаль не взял в самолет никакой еды. И воды всего флягу. Вода из озера была чем-то отравлена по берегам ничего не росло. А ботинки я с него снял. Иначе я бы не смог идти по раскаленной солнцем земле. Как только эти дикари по ней ходят?

Раз-два. Раз-два. Тани. Что с ней сейчас? В цирке о ней позаботятся, но никто не знает куда мы с Чарли пропали. С ее-то характером еще кинется меня искать. И влипнет в какую-нибудь историю. Почему я о ней беспокоюсь?

Раз-два. Раз- . Нога цепляется за камень. Обессилевшее тело не успевает отреагировать и я падаю лицом вниз. Наверное, мне должно быть больно. Сил хватает лишь повернуть голову набок. Что-то щекочет верхнюю губу. Облизываю судя по кисло-металлическому привкусу, это кровь. Похоже, я разбил нос. Если бы ее было больше, хватило бы, чтобы смочить распухший язык. Теперь мне точно конец. Подняться сил не хватит. Обидно за Тани. Ведь и впрямь будет меня искать. Надо же, я без пяти минут труп, а думаю о какой-то девчонке.

Интересно, это солнце садится или у меня в глазах темнеет?

"Эй, ты живой?"

Господи, ну зачем так орать. Крик раскалывает голову надвое.

"Вроде живой", - вот так лучше. Тише.

"Подержи ему голову. Боже, это у него язык такой или бобер в горле застрял?", - во рту появляется какая-то тяжесть. Инстинктивно глотаю. ВОДА!!!

Еще! Еще! Еще!

"Ну ладно хватит, парень сейчас захлебнется"

Не хватит! Не хватит! Страх заставляет открыть глаза. Вижу женское лицо в обрамлении золотистых волос. Мираж? Глаза снова закрываются и я проваливаюсь обратно в темноту. Откуда меня тут же вышвыривает резкий удар по лицу.

"Так, так, куда? Не разбредаемся, хватит расслаблятся"

"Да отстань ты от него. Высох так, что хоть на растопку пускай", - я поднимаюсь в воздух и остаюсь висеть на чьем-то широком плече, - "Пошли в пещеру, там разберемся".

Плечо равномерно закачалось, убаюкивая. Я жив. Пожалуй, теперь можно с чистой совестью отрубиться.

Где-то капала вода, капли с веселым звоном разбивались о камень. Отовсюду веяло прохладой. Я находился в блаженном сумеречном состоянии между сном и бодрствованием. Голоса говоривших звучали неясно, но можно было разобрать, что это мужчина и женщина.

"Ну и долго мы тут сидеть будем?", - спросила женщина.

"Его организм сильно обезвожен. По хорошему его вообще в больницу надо".

"Ага, до больницы его будем тащить мы, кормить тоже мы и врачу тоже мы заплатим. Еще такие гениальные идеи будут?"