Константин Бояндин: Безвозмездный дар (Истории Ралиона 5)

Из окна своей комнатки Эниант увидел, как мрачный, словно туча, дарион, выходит на улицу, поднимает, щурясь, взгляд у небесам и осторожно прикасается к листьям шиповника. Словно видит их впервые в жизни.

Так убиваться из-за ожерелья? Вероятно, правду говорят о том, что всю душу вкладывает этот народ в то, что выходит у них из рук... а самим им ничего не остаётся. Когда князь намекал на то, что в состоянии оставить дариона безо всех родственников и друзей, тот даже глазом не моргнул. Нет, нелюди они и есть нелюди...

- Благодарю тебя, Хранительница! - громко произнёс Эниант, закрывая за собой дверь. Дверь, однако, исчезать не спешила. Впрочем... должна же оставаться хотя бы одна комната, верно? Сегодня ты спасла всю мою страну... мы вечно будем возносить тебе восхваления.

Какое бы время года ни стояло на улице, внутри храма всегда пахло осенью. Отчего - неизвестно. Может, оттого, что осенью все краски гораздо ярче и даже самым беспечным становится ясно, что впереди безмолвие и холод?

Не время предаваться печали.

Князь спустился по ступенькам.

Должно быть, солнце закрыло тучей. Огромной же должна быть эта туча... а ведь утро выдалось таким ясным! Он поднял голову и едва не закричал от ужаса. Небо наливалось кровью. По-над самыми верхушками деревьев потекли, сгущаясь, плотные ленты облаков. Тяжёлых, наливающихся водой и гневом. Дождь, что пойдёт из них, будет кровавым дождём.

- Что это? - прошептал князь, оборачиваясь. И на сей раз не смог сдержать крика изумления и страха.

Всё вокруг преображалось. Всё, кроме храма. Куст шиповника почернел; цветы его издавали густой, приторный аромат, от которого возникали видения долгой и отвратительной смерти. Листья по краям покрылись шипами, а посередине каждого цветка прорезался глаз багровый, злобный, неотступно следящий.

Ноги его словно обожгло жидким огнём.

Трава тоже преобразилась. На вид она оставалась мягкой и приветливой... но, касаясь кожи, немедленно прожигала её.

Бросив сумку, князь кинулся назад, в храм.

Он бросился наземь у мраморных ног богини и долгое время не осмеливался поднять глаза.

- За что? - спросил он шёпотом. - Ведь... ведь жрецы так восхищались тем, что я задумал. Что же на самом деле ты хотела от него, Хранительница?

Но вопросы его оставались без ответа.

* * *

Овельтар проводил его взглядом.

- Я предупреждал тебя, - произнёс он тихо. - Отчего вы все так убеждены, что каждый дар - это благословение?

Он тоже не получил ответа.

Вокруг всё было настоящим, зелёным и приветливым. Было приятно прикасаться к стволам деревьев, не опасаясь ядовитого укуса и слушать пение птиц, не ожидая каждый момент нападения.

- Боги любят шутить, - повторил Овельтар себе под нос. - Но только другие боги могут оценить эти шутки по достоинству.

С собой у него были только инструменты, незаконченный венец и немного провизии.

И десять тысяч миль впереди.