Вадим Проскурин - Восемь дней Мюллера

— Ну, не знаю, придумай, что-нибудь, чтобы не палиться, — сказал Мюллер. — Сделай вид, что пятку наколола.

Руби выставила вперед одну ногу, продемонстрировала туфлю на толстой подошве.

«Ничего нога, симпатичная», подумал Мюллер. «Ей бы нос покороче и сиськи побольше…»

«Если Лайма не даст, вдую этой», подумал Ким.

В отличие от Мюллера, он не страдал комплексами в отношении девчонок. Его проблема была диаметрально противоположной — насколько Мюллер недооценивал свою привлекательность, настолько Ким ее переоценивал. Впрочем, Ким пока еще не понимал, что это проблема.

— Короче, — продолжал Мюллер. — Надо выбрать приметный ориентир…

— Чего? — не поняла Лайма.

— Пойдемте к конюшням, — сказал Мюллер. — На месте объясню.

Они пришли на место и Мюллер все объяснил. Это оказалось на удивление просто, зря он пытался излагать все словами, гораздо проще, когда тыкаешь пальцем и говоришь «эта херня», а не подбираешь нужное слово долго и мучительно.

Ориентирами стали две палочки, которые Ким воткнул возле тропинки. Каждое попадание между ними уговорились считать попаданием в цель. Руби уселась на указанной скамейке, а Мюллер, Ким и Лайма заняли позиции за забором, окружающим развалины заброшенного дома, где по вечерам собираются гопники и наркоманы, да и днем тоже страшно ошиваться неподалеку, только перед друзьями нельзя показывать, что страшно, а то смеяться будут. Впрочем, у самом забора не страшно, в случае чего улизнуть успеешь.

Мюллер предполагал устроить Шу то, что в одном параллельном мире называется навесным обстрелом с корректировкой. Каждый говнометальщик делает два-три пристрелочных броска, а Руби со своей скамейки подает команды наподобие «недолет» или «чуть левее». А потом, когда говно начнет попадать куда надо, надо всего лишь запомнить прицел, и когда Руби закашляется, сообщив тем самым, что в зоне обстрела находится Шу, надо просто метнуть оставшиеся снаряды со всей возможной скоростью. На Мелкого при этом обрушится настоящий град навоза, а кто кидается, ему видно не будет, потому что кидают из-за забора. Прикольно.

Поначалу все шло, как рассчитывали. Единственное, чего Мюллер не ожидал — что после пристрелочных выстрелов на тропе образуется целая россыпь мелких катышков, но это даже хорошо — жертва задумается, как обойти препятствие, замедлит шаг и проведет в зоне поражения даже больше времени, чем рассчитывалось.

Они стояли за забором и ждали, когда появится Шу. Стоять было неудобно, потому что если поменять позу, руки забудут прицел, и хорошего обстрела не получится. Знать бы заранее, что придется так долго ждать, и что это будет утомительно, может, и не стоило затевать это дело. Но теперь, когда сделано так много, отступать глупо.

Мюллер думал, что в следующий раз надо будет не швырять навоз руками, а сделать механическое приспособление наподобие боевой катапульты, только поменьше, и чтобы оно швыряло сразу много, и помнило прицел, и тогда можно сидеть в удобной позе и подсматривать в дырочку… Кстати о дырочках, надо было позаботиться… или нет, лучше не надо, а до появится соблазн задержаться на месте преступления дольше, чем надо, а для безопасности убегать надо немедленно…

Ким думал, что Лайма точно в него, в Кима, влюбилась, потому что иначе невозможно объяснить, почему она согласилась на это дело, ведь обычно на подобные дела девчонки не соглашаются.

Лайма думала, что должно быть, сошла с ума, раз согласилась на такое безобразие, а Мюллер, идиот, на нее даже не смотрит. Перчатки испачкала, придется выбросить, мама отругает… По-хорошему, надо все бросить и уйти, но как-то глупо получится…

А Руби ни о чем не думала, он любовалась облаками и чуть было не прозевала момент, когда Шу появился в поле зрения. И когда она свистнула, от точки прицеливания учителя отделяло не двести шагов, как уговорились, а от силы пятьдесят. И когда Руби закашлялась, сообщая, что пора бросать, никто не был готов к этому.

Мюллер размахнулся зажатым в руке куском навоза, но не бросил, потому что Ким явно не собирался бросать свой кусок, и это смутило Мюллера, он подумал, что Ким, должно быть, что-то заметил, чего не заметил Мюллер, и надо уточнить, что именно он заметил. А Ким замешкался с броском тупо от неожиданности, а когда увидел, что Мюллер почему-то не бросает свой снаряд, тоже решил не бросать. И если бы не Лайма, так бы и простояли два идиота на месте, глядя друг на друга, и ничего дальнейшего не случилось бы.