Владимир Михайлов - Сторож брату моему.Тогда придите ,и рассудим

Я и в самом деле копал, потом лег и подремал до середины ночи. Я рассчитал, что если выйти после полуночи, то к середине следующего дня я доберусь до своего катера.

Когда настало время, я свернул одеяло, спрятал его вместе с лопатой и топором в раскопе и двинулся в путь.

Ехали не так уж торопливо, на ночь располагались основательно и в столицу приехали только на третий день. Но уже в первые часы пути судья распорядился развязать Шувалову руки, поверив, видимо, что преступник его душить не станет — побоится сопровождающих.

В повозке их было двое, и кучер снаружи, на козлах; еще четверо верховых сопровождали выезд. В пути разговаривали мало, хотя Шувалов поговорил бы с удовольствием; судья был мрачен — визит в столицу, надо полагать, не сулил ему добра. Лишь изредка удавалось разговорить его.

—..А дети у вас есть, судья?

— Дети?.. Да, как же. Одного мне дали уже много лет назад, теперь вырос, а потом, недавно, еще одного.

— Как это понять — дали?

— Так, как говорится: дали, и все.

— Не понимаю…

— Выходит, ты даже не знаешь, откуда берутся дети?

Судья даже развеселился — захихикал.

— Гм… До сих пор я полагал, что знаю. Откуда взялись мои дети, это уж я знаю точно. Нам, судья, детей никто не дает: мы рожаем их сами — наши женщины, конечно. А у вас кто же рождает?

— Кто рождает? Я думаю, никто. У нас дети получаются, и их дают тем, чья очередь наступила.

— То есть как это «получаются»? В капусте находите?

— Возникают в Сосуде, конечно, а как же еще?

— Ах, в сосу-уде…

Они помолчали. Судья вздохнул.

— Я уж и не знаю, странный ты человек, как с тобой разговаривать. Что ни слово — то новое преступление. Да так на тебя никаких законов не хватит!

— Что же я такого сказал на этот раз?

— Ты ведь признал, что у вас женщины рождают сами?

— Естественно!

— Что же тут может быть естественного, если закон этого не позволяет?

— Да почему же ему не позволять?

— Тут, по-моему, и думать нечего. Если все станут рожать, сколько их народится?

— Ну, не знаю… Много, наверное.

— Да уж побольше, чем сейчас.

— Что же в этом плохого?

— А Уровень? Чем ты их кормить станешь: воздухом?

— Опять этот ваш Уровень…

— Разве тебя не учили в школе, что Уровень может сохраниться лишь тогда, когда люди… — он подумал, вспоминая слово, — регулируются, так?

— Погодите, судья, что такое регулирование численности населения, я знаю. Но ведь это можно делать и когда детей просто рождают женщины! У нас, например…

— У вас там все не как у людей. Но тут есть еще одна причина, погоди, слово вертится на языке… вырождение, вот что.

— Ах, вот оно в чем дело…

— Сообразил теперь?

— Теперь сообразил. Что такое вырождение, я тоже знаю. А скажи, как же получаются дети там — в сосуде?

Но судья уже снова нахохлился.

— А ты вот спроси в столице. Может, тебе объяснят.

Он помолчал.

— Они тебе там все объяснят! Как людей убивать…

— Я уже сказал вам: я безмерно сожалею. Но что оставалось делать, если все вы тут…

— А ну-ка молчи давай!

Столицы Шувалов почти не увидел. Приехали они в сумерках, и вечером его никуда не повели; заперли в комнате, где стояла кровать и рядом — табуретка. Дали поужинать и велели спать.

Однако он улегся не сразу, а сидел на кровати, задумчиво глядя на узкое окошко под самым потолком.

— Вырождение… Придумано неплохо: при малом объеме начальной популяции оно наступило бы неизбежно. Но как же они избежали этого?

Он бормотал так, вспоминая, что люди здесь действительно ничем не отличаются от него самого, — а они непременно отличались бы, если бы на протяжении многих поколений дети рождались от браков в одном и том же узком кругу. Значит, невысокий уровень этой ветви земной цивилизации нельзя было объяснить снижением уровня способностей людей — а ведь Шувалов едва не пришел уже к такому выводу.

Значит, так было задумано с самого начала. Да и вообще все было спланировано основательно и неплохо. Но что-то где-то не сработало или наоборот — переработало, и развитие пошло вперекос.

В том, что развитие пошло не в задуманном направлении, Шувалов не сомневался.

— Ах, сами не рожают… Стерилизация? Ну, вряд ли. Просто запрет — и соответствующий уровень предохранения. При их-то химии? Хотя — что известно об их химии? Мало информации, просто постыдно мало информации!

В конце концов он успокоил себя тем, что завтра, раз уж его привезли в столицу, он получит возможность увидеться с кем-то, кому можно будет изложить все, — и начать наконец сложную работу, результатом которой явится спасение всех живущих на двух планетах людей.