Аркадий Шушпанов: Нехорошо обманывать старух

- Есть.

Я и сам временами этому удивляюсь.

Впрочем, теперь-то...

- Хочешь с ними поговорить? - предложил дядя Леня. Может, у него все мои мысли куда-то там выводятся?

- А как?

- Прямо сюда приведем. Как я пришел.

- Нет... пока. Не надо.

Пани обняла меня за плечи и прижала. Я снова чуть не разревелся.

- Женя, - мягко начал дядя Леня. - Тяжесть пройдет. Ты ничего не потерял. Просто сменил форму жизни.

Тогда я спросил, что давно хотел, но все время забывал. И когда мы видели квазары, и когда пролетали над Бородинской битвой.

- Как здесь все умещается? Столько информации?

- Ты удивишься, но мы не знаем, - ответил дядя Леня.

- Как не знаете?

- Пока только догадки.

- Ну, догадки.

- Самая абсурдная... но и самая верная... Образно говоря, твою душу удалось задержать на Земле.

Дядя Леня прервался. Он ждал реакции, а я - продолжения. Сдался первым он.

- Мы искали, что происходит с информацией после смерти. Хотели спасать то, что не успело состояться. Нереализованные идеи, замыслы ненаписанных работ. Творческие люди часто не успевают всего. Представляешь, если считывать это с умирающего мозга? Цены не будет...

Я молчал.

-...Потом... случайно... выяснилось, что это не сохраняется само по себе. Только вместе с личностью. И самое главное... информация не исчезает, она будто уходит по некоему каналу... ну, мы ее и перехватили...

Я молчал.

- Айсберг тает. До сих пор все пытались отсрочить таяние. А мы перевели в иное состояние.

- Смысл? Кроме "цены не будет"?

- Возможно, новый этап эволюции.

- А если нет?

Дядя Леня картинно развел руками.

Я почему-то представил, как он это делает на самом деле - в кресле и перчатках. Или что там у них.

- Значит, душу, как бабочку сачком. Живи, мол, в прозрачном ящике, больно ты редкая. Авось еще разводить тебя научимся. Непорочным виртуальным зачатием.

- Женя, - это пани Ирэна.

- Ну что - Женя? Вы-то хоть должны меня понять!

- У них, вероятно, не было права. А у тебя нет права их судить.

- Женя, - сказал дядя Леня, - что можно сделать - обязательно будет когда-нибудь сделано. Рано или поздно.

- Дядя Леня, - сказал я. - Вот вы говорили, несправедливо, когда лучшие уходят первыми. А если - не зря? Если их тоже отбирают - сразу и вне конкурса?

Дядя Леня ничего не сказал.

- Получается, я где-то очень нужен. А из-за вас торчу здесь. Извините...

...Я вернулся на кухню, переговорив с отцом и с Машей. Дядя Леня и пани Ирэна сидели у стола. Дядя Леня гладил Мирона у себя на коленях. Пани Ирэна, увидев меня, погасила сигарету. Я свернул пепельницу в точку и запустил в космос.

- С вами точно ничего не будет?

- Точно, - сказал дядя Леня.

- Пани Ирэна?

- Моя работа не закончена. И еще - внуки. Четверо. А это...

У Брэдбери я, помнится, читал про электронную бабушку.

- Спасибо, - вдруг подошел к ней и поцеловал руку.

- Женя, - не унимался дядя Леня, - никаких гарантий. Если правы все-таки мы?

- А если - мы все? - отпарировал я. И добавил: - Что можно сделать обязательно будет сделано.

Дядя Леня даже не крякнул.

- Вы что-нибудь успели записать?

- Тоже не волнуйся. Что можно сохранить - будет сохранено.

Один-один. А с вами хорошо было бы в шахматы.

- Присядем, - распорядился я. Хотя все и так сидели.

Массивный рубильник, вроде того, каким приводят в действие электрический стул, выдавался из стены рядом с дверью. Наверное, я сам хотел, чтобы он так выглядел.

Я поймал себя на том, что мог бы растягивать минуту до бесконечности, и вскочил. Сказал:

- До свидания.

Очень-очень на это надеясь.

Дядя Леня пожал мне руку. Больно, как будто в реальности.

Пани Ирэна поцеловала и перекрестила.

Я шагнул к рубильнику и дернул вниз.