Тур Брингсвярд: Уснувшая планета

К вечеру добрались до большого леса. Деревья здесь были высокие, стройные и окрашены лишь в два цвета — стволы были гладкие и коричневые, а над головами желтели густые кроны. Лес возвышался плотным частоколом, но мы въехали в него, отыскав, наконец, прогалину, и обнаружили, что движемся по дороге. Все одновременно это заметили, но Белфер первым высказал предположение вслух.

— Стоп! — ткнул он Омара в бок. Но тот уже тормозил.

Выскочив из вездехода, мы присели и уставились на дорогу. Она была гладкой и твердой, сверкала стеклоподоб-ным покрытием.

— Дорога, — сказал Белфер, — разве это не дорога?

Я снял ногтем тоненькую пленку с поверхности. Она была голубая и прохладная.

— Похоже на пластик.

— Именно, — закивал Омар, — значит, кто-то же должен был ее построить. Такая дорога сама по себе не возникнет.

И все же мы ошиблись. Через несколько минут пути дорога начала расширяться, и под конец мы очутились на огромном голубом плато, со всех сторон окруженном желто-коричневым лесом. Вскоре совсем стемнело. При свете фар вездехода мы читали результаты последней пробы.

— Да, нам и в голову не пришло бы, что это может быть вода, — хмыкнул Омар. — И все же… Во всяком случае, своеобразное озеро — отвердевшее или замерзшее. Больше мне сказать нечего.

— Замерзшее? — переспросил я. — Лед при такой температуре?

Даже после захода солнца воздух оставался мягким и не остывал. Мы переглянулись.

Посредине «озера» был разбит лагерь для ночлега.

Омар — он был старшим в экипаже — решил устроить дежурство. На всякий случай.

Мне выпали утренние часы. Омар разбудил меня, и мы вместе сидели в кабине водителя и беседовали. Для Омара это был последний полет: вернувшись на Землю, он выйдет на пенсию.

— Ты рад этому? — спросил я. Обычная тема разговоров среди астронавтов: что они будут делать, став пенсионерами. А иначе зачастую трудно бывает найти общий язык. Мы — выходцы из разных временных слоев, единственное общее у нас — работа и мысли о будущем.

Но Омар только взглянул на меня как-то странно, я заметил, что он выпил.

— Дурачье мы, дурачье, — сказал он немного погодя. — Нет такой вещи, которой бы мы не сделали ради денег.

— Но разве ты не рад остаться навсегда на Земле?

— Ты знаешь, сколько мне лет? — пожал плечами Омар.

Я взглянул на молодое энергичное лицо.

— Это только здесь мне тридцать, — Омар криво усмехнулся. — А так — за восемьсот. Ты знаешь легенду о Летучем голландце? — Я кивнул. — Возможно, вначале он и был рад вернуться, — вымолвил Омар, — но неужели ты думаешь, он скучает по Голландии… теперь? Но скоро и твоя очередь выбора, — обернулся он в дверях, уходя.

Я запрокинул голову, положил ноги на соседнее кресло и сидел в такой позе, пока утренняя заря не начала подниматься над кронами деревьев. Я вышел из вездехода и ступил на окаменевшее «озеро». Серый свет играл на его голубой поверхности, чудными пастельными красками раскрасил лес.

Вдруг я увидел это. Первым моим побуждением было выстрелить, пальцы уже лежали на спуске. Но зверь не шевелился. Он тоже был застывший. Держа пистолет наготове, я осторожно приблизился.

Это была огромная кошка с усами, точно длинные антенны. Шкурка в правильных черных и белых квадратах. Два изогнутых клыка белели из полураскрытой пасти: мне вспомнился саблезубый тигр. Стеклянные глаза кошки застыли, она меня не видела. Взгляд ее был устремлен куда-то вдаль. Одна из передних лап приподнята. И никаких признаков жизни.

Я подошел совсем близко и потрогал жесткий клетчатый мех. Если она мертвая, то почему же не гниет? Опять — этот застывший взгляд. Вынул карманный бинокль: далеко за деревьями замерло, уткнувшись в зелень лужайки, похожее на оленя животное. Опустив бинокль, я долго стоял без единой мысли в голове.

Солнце раскрасило пастельный ландшафт плакатными красками дня, когда я наконец вернулся к вездеходу и разбудил остальных.

Кошка и олень были не единственными животными на планете. Чем дальше в лес, тем больше их становилось. Неподвижные, как статуи, стояли они за стволами деревьев, висели, словно чугунные гири, на нижних ветках, маскировались в листве над нами. Как будто кто-то остановил фильм, жизнь превратил в фотографию.

— Такое впечатление, что все спят, — промолвил Белфер. — Они совсем не выглядят мертвыми.

— Что бы ни случилось, все замерло мгновенно и неожиданно.

— Ядовитый газ, — предположил Белфер, — или, может, планета попала в ультрахолодную зону. Такое случается, я слышал.